Довлатова карты: Довлатов Константин — MACards — Метафорические ассоциативные карты

Довлатова карты: Довлатов Константин — MACards — Метафорические ассоциативные карты

Мир Сергея Довлатова | Алтайская краевая универсальная научная библиотека им. В.Я. Шишкова

	Сергей Довлатов «Соло на ундервуде» (1980) «Соло на ундервуде» – основа основ довлатовского творчества. Собрание смешных и грустных фраз, ситуаций, образов, в разное время увиденных, услышанных, отмеченных писателем. Читая эту книгу, вы входите в мастерскую Довлатова. И этим, возможно, она ценней иных, самых известных его произведений.
	Сергей Довлатов «Компромисс» (1981) В 1972-1975 гг. во время проживания в Таллине Довлатов работал внештатным корреспондентом в газете «Советская Эстония». Истории из журналистской практики, выходившие поначалу в качестве самостоятельных новелл, составили позднее книгу «Компромисс», с искрометным довлатовским юмором живописующую закулисную жизнь советской газеты.
	Сергей Довлатов «Зона. Записки надзирателя» (1982) «Зона. Записки надзирателя» – повесть Сергея Довлатова, состоящая из четырнадцати самостоятельных эпизодов, в которых рассказывается о жизни заключённых и их охранников. Повесть построена как чередование лагерных эпизодов с письмами автора к издателю. Писатель Александр Генис: «Зона» была для Сергея если и не самой любимой, то самой важной книгой. Её он не собирал, а строил – обдуманно, упорно и педантично. Объединяя лагерные рассказы в то, что он назвал повестью, Довлатов сам себя комментировал. В первый раз он пытался объяснить, с чем пришёл в литературу».
	Сергей Довлатов «Заповедник» (1983) «Заповедник» – одна из лучших книг Сергея Довлатова, в которой развивается его излюбленная тема лишнего человека. А фоном для нее становятся пейзажи Пушкинского заповедника, где автор, в числе других служителей музея, проводил экскурсии и рассказывал туристам о великом поэте. «Я хотел изобразить в Пушкинском заповеднике литературного человека, проблемы которого лежат в том же аспекте, что и у Пушкина: деньги, жена, творчество, государство. И дело отнюдь не в способностях героя, а в самом заповеднике, который изображается наподобие мавзолея, в равнодушии и слепоте окружающих…», – писал Сергей Довлатов о замысле своей книги.
	Сергей Довлатов «Наши» (1983) Двенадцать глав «Наших» создавались Довлатовым в начале 1980-х гг. как самостоятельные рассказы. Это двенадцать смешных, светлых историй, в которых звучит «негромкая музыка здравого смысла» (Иосиф Бродский), помогающая нам сохранять достоинство в самых невероятных жизненных ситуациях.
	Сергей Довлатов «Марш одиноких» (1983) В 1980-х гг. Сергей Довлатов вел рубрику в еженедельнике «Новый американец», являясь его главным редактором. Настоящая книга является собранием избранных статей той эпохи и дает яркое представление еще об одной грани необыкновенного таланта автора.
	Сергей Довлатов «Ремесло» (1985) Автобиографическая повесть «Ремесло» поделена на две части, как и жизнь самого автора. Первая – посвящена жизни в Советском Союзе, вторая – жизни в США.
	Сергей Довлатов «Чемодан» (1986) «Чемодан» – один из самых характерных довлатовских сборников, посвященный, по словам автора, «содержимому эмигрантского чемодана». Вот как сам Довлатов описывал свою книгу: «В центре новой книги Довлатова – чемодан, обыкновенный потрепанный чемодан, с которым эмигрант Довлатов покинул родину. Распаковав его после нескольких месяцев скитаний, герой убеждается, что за каждой вещью, находящейся в чемодане, стоит драматическая, смешная или нелепая история».
	Сергей Довлатов «Иностранка» (1986) События повести Сергея Довлатова «Иностранка» происходят в русском районе Нью-Йорка, где проживал и сам автор. Вот как описывает Довлатов этот своеобразный, веселый островок: «Мы – это шесть кирпичных зданий вокруг супермаркета, населенных преимущественно русскими. То есть недавними советскими гражданами. Или, как пишут газеты, – эмигрантами третьей волны… У нас есть русские магазины, детские сады, фотоателье и парикмахерские. Есть русское бюро путешествий. Есть русские адвокаты, писатели, врачи и торговцы недвижимостью. Есть русские гангстеры, сумасшедшие и проститутки. Есть даже русский слепой музыкант».
	Сергей Довлатов «Представление» (1987) В сборник вошли рассказы «Представление», «Голос», «Дорога в новую квартиру» и другие – смешные, грустные, неизменно жизненные и прекрасные.
	Сергей Довлатов «Филиал» (1990) «Филиал» – последняя завершенная книга Сергея Довлатова. Прибыв в середине 1980-х гг. в Лос-Анджелес на эмигрантский симпозиум «Новая Россия», герой-рассказчик встречает подругу своей юности, в результате прошлое, настоящее и будущее завязываются в единый, неразрывный узел…
	Сергей Довлатов «Записные книжки» (1990) «Записные книжки» Сергей Довлатов подготовил к изданию незадолго до своей смерти в 1990 г. Они состоят из двух частей. Первая – «Соло на ундервуде» – перед этим публиковалась дважды (1980 и 1983), вторая – «Соло на IBM» – была представлена читателям впервые. И сегодня в этих забавных микроновеллах отчетливо слышны неповторимые интонации довлатовского голоса, его искренний смех…
	Сергей Довлатов. Марианна Волкова «Не только Бродский. Русская культура в портретах и анекдотах» (1990) Книга Марианны Волковой и Сергея Довлатова «Не только Бродский» представляет собой своеобразный жанр, где изобразительное начало органично сплавлено с литературным: замечательные фотографии известных деятелей современной отечественной культуры (метрополии и русского зарубежья), сделанные Марианной Волковой, даны в сопровождении специально написанных к ним текстов Сергея Довлатова. Среди героев книги – Василий Аксенов, Андрей Битов, Андрей Вознесенский, Наум Коржавин и другие.
	Сергей Довлатов «Речь без повода… или Колонки редактора» (2006) Книга Сергея Довлатова – событие для ценителей творчества одного из самых любимых и популярных в России писателей, событие в мире литературы и журналистики. Впервые публикуются произведения, не известные нашему читателю, созданные в период, который сам Довлатов называл «лучшими днями моей жизни». «Эта книга многомерна, многопространственна, многовекторна, как сама жизнь. Но ведь искусство – в том зазоре, который остается между реальностью и словесностью. Это почти правда, но лучше правды – не потому, что глубже, тоньше, выше (здесь с жизнью не тягаться никакой литературе), а потому, что красивее» (П. Вайль).
	Сергей Довлатов «Блеск и нищета русской литературы» (2010) В сборнике «Блеск и нищета русской литературы» впервые достаточно полно представлена филологическая проза Сергея Довлатова. Он писал о Пушкине и Толстом, В. Уфлянде и А. Синявском, Кафке и Хемингуэе (как «русских» и личных авторах). Рецензии Довлатова, журнальная поденщина, превращаются то в литературные портреты, то в очерки литературных нравов. Филологическая проза Довлатова отличается не объективностью, а личным тоном, язвительностью, юмором – теми же свойствами, которые характерны для его «обычной» прозы. Тексты Довлатова сопровождает реальный комментарий и статья профессора, д. ф. н. И. Н. Сухих.
	Сергей Довлатов «Жизнь коротка» (2016) Сборник «Жизнь коротка» включает в себя разнообразные эксперименты: ранние повести и рассказы в духе «философской ахинеи», рассказы в суровой манере Хемингуэя, а также поздние тексты, не успевшие стать книгами.
	Сергей Довлатов «Ищу человека» (2016) Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.

Дом Сергея Довлатова

Еще один маршрут, который не является основным и традиционным, начинается прямо от гостиницы «Арина Р»: если пересечь шоссе и по деревенской улочке пройти через деревню Гайки, попадаешь в следующую за ней деревню Березино, послужившую в 1970-е годы местом «летней резиденции» Сергея Довлатова и прототипом деревни Сосново, из автобиографической повести «Заповедник».

В те времена в Пушкинских Горах работало экскурсионное бюро, экскурсоводы которого водили посетителей по Пушкинскому Заповеднику. Многие ныне известные литераторы приезжали из Ленинграда в Пушкинские Горы летом «на каникулы», устраивались на работу в экскурсионное бюро, днем зарабатывая очень неплохие по тем временам деньги, водя экскурсии по заповеднику, свободное же время посвящая дружескому общению — как у Пушкина — «.. мы же то смертельно пьяны, то мертвецки влюблены..». Атмосфера, царившая в среде филологической молодежи, инициировала творческие порывы и творческие проказы. Так, например, на спор надо было провести экскурсию по всем музеям Пушкинского Заповедника, ни разу не употребив слово «Пушкин». Сергей Довлатов промышлял тем, что за отдельную плату показывал экскурсантом — под большим секретом! — «настоящую могилу Пушкина». Впечатления от «заповедной» жизни легли в основу почти документальной повести Довлатова «Заповедник».

В деревне Березино (Сосново) можно найти дом, в котором жил Сергей Довлатов. От «дома писателя» можно пройти полевой дорожкой, также описанной в повести «Заповедник», до туристической базы, где в «довлатовские» времена размещалось экскурсионное бюро, увидеть те же экскурсионные автобусы и экскурсантов, и, возможно, услышать вопрос: «Это дали?..» Далее можно пройти «довлатовской» дорогой в Пушкинские Горы, увидеть прославленную Довлатовым гостиницу «Дружба» (в которой мало что изменилось с тех времен), отобедать в ресторане «Лукоморье». Далее «по довлатовским местам» следует идти к ресторану «Витязь» — только нет уже там «нелепой деревянной фигуры — творения отставного майора Гольдштейна».. Как нет уже на этой земле многих прототипов героев довлатовской повести. Но некоторые свидетели и участники тех легендарных событий живут в Пушкинских Горах, работают в Пушкинском Заповеднике и могут, если их попросить, провести экскурсию «по довлатовским местам Пушкиногорья».

Друзьям и почитателям Сергея Довлатова пришла идея открыть в этом доме частный музей. Они приобрели права на владение участком и домом в деревне Березино в Пушкинских Горах, в котором в 1977 году жил писатель С. Довлатов. Дом-музей писателя Сергея Довлатова в Пушкинских Горах открылся 3 сентября 2011 года. Это событие приурочено к 70-летию писателя.

В Нью-Йорке появилась улица имени Сергея Довлатова

https://www.znak.com/2014-07-11/v_nyu_yorke_poyavilas_ulica_imeni_sergeya_dovlatova

2014.07.11

Мэр Нью-Йорка Билл де-Блазио подписал закон о присвоении 63 улицам города имен выдающихся людей, среди которых значится писатель и публицист Сергей Довлатов, сообщает РИА Новости. Предварительный акт о переименовании улицы 63rd Drive в Sergei Dovlatov Way был подписан 9 июля.

Присвоение улице имени Довлатова стало возможным после сбора подписей под соответствующей петицией, инициированной активистом Алексеем Рубиным. Петиция была ранее опубликована на сайте Change.Org и за несколько месяцев собрала более 17 тыс. подписей. Акция в поддержку инициативы проходила, в том числе, и в Екатеринбурге. Не дожидаясь достижения пороговой отметки в 20 тыс. голосов, мэрия Нью-Йорка решила рассмотреть инициативу, узнав об общественной кампании в ее поддержку.

Авторы петиции говорили, что изначально они хотели просто установить на доме, где поселился Сергей Довлатов, мемориальную табличку (такие есть в Санкт-Петербурге, Уфе и Таллинне, где писатель жил и работал в разные годы). Однако затем пришла идея назвать именем Довлатова всю улицу. В Нью-Йорке нет улиц, носящих имя русских писателей, почему бы «улице Довлатова» не стать первой?

Район в Нью-Йорке, где жил Сергей Довлатов и должна появиться его улица, — не сияющий мегаполис, а «одноэтажная Америка»

На пересечении с улицей, получившей имя писателя, живет вдова Сергея Довлатова – Елена Довлатова. «Я собираюсь жить на этой улице до конца своих дней, и из окна своей комнаты, своей квартиры буду видеть тот самый угол перекрестка и тот самый столб, на котором будет висеть указатель с названием нашей улицы», – говорит она.

В России улица Довлатова, по данным приложения «Яндекс карты», есть лишь в селе Терновое Воронежской области. Первый в России музей памяти Довлатова был открыт в деревне Березино Пушкиногорского района Псковской области. Мемориальные доски в память о писателе вывешены в Уфе, Таллине и Санкт-Петербурге, отмечает ИТАР-ТАСС.

Сергей Довлатов эмигрировал в США из СССР в 1978 году. На родине его не печатали, он жаловался на преследование властей. В Америке Довлатов постепенно стал влиятельным эмигрантским журналистом, редактором газеты «Новый американец», а его рассказы и повести начали выходить на английском языке, в том числе в престижном журнале «The New Yorker». По последнему поводу Курт Воннегут даже написал Довлатову шутливое письмо: «Я родился в этой стране и воевал за нее, но мне так и не удалось продать ни одного рассказа «Нью-Йоркеру». А потом появился ты и – бах! – сразу сделал это». О прозе Довлатова высоко отзывались многие американские и отечественные литераторы, включая и нобелевского лауреата Иосифа Бродского. В период перестройки началась «реабилитация» Довлатова на родине, но по-настоящему культовыми его книги стали уже после смерти писателя в 1990 году.

Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak. com

Ленинград Довлатова — Маршрут: по Петербургским адресам Сергея Довлатова

Прошло более четверти века после ухода Сергея Довлатова, а его книгами зачитываются по сей день, причём люди разных возрастов и из разных стран. Сергей Довлатов родился в Уфе, столице Башкирской АССР, в семье театрального режиссёра и актрисы 3 сентября 1941 г.

В этот город его родители Донат Исаакович Мечик и Нора Сергеевна Довлатова были эвакуированы из Ленинграда в июле 1941 года и жили 3 года в доме сотрудников НКВД по улице Гоголя, 56.

Детство Сергея Довлатова

Сразу после снятия блокады Ленинграда в 1944 году, семья с радостью вернулась в родной город на Неве. Про себя Сергей Довлатов писал в «Марше одиноких»:

Зовут меня все так же. Национальность — ленинградец. По отчеству — с Невы.

Однако счастье семьи было недолгим. Спустя год после возвращения в родной Ленинград Донат Исаакович ушёл из семьи, оставив жену и маленького Серёжу. Будущего писателя воспитывала одна мама, поэтому о нищете он знал не понаслышке.

Чтобы хоть как-то свести концы с концами Нора Сергеевна сменила театральные подмостки на труд корректора, но жили Довлатовы всё равно очень бедно. Хотя кому после снятия блокады, в полуразрушенном бомбежками Ленинграде жилось богато?

Учёба и начало писательства

Сергей Донатович Довлатов (Довлатов-Мечик) попал в Ленинград трёхлетним ребёнком. Они с мамой жили на улице Рубинштейна в доме № 23, неподалеку от Пяти углов. Сергей начал писать ещё во время учёбы в школе. В своих автобиографических рассказах он вспоминал:

1952 год. Я отсылаю в газету «Ленинские искры» четыре стихотворения. Одно, конечно, про Сталина. Три — про животных… Первые рассказы. Они публикуются в детском журнале «Костёр». Напоминают худшие вещи средних профессионалов…

В 1959 году Сергей поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского государственного университета и учился там два с половиной года. Здесь он сдружился с молодыми ленинградскими писателями и поэтами Иосифом Бродским, Сергеем Вольфом, Анатолием Найманом, Евгением Рейном, художником Александром Неждановым.

Любовь и творчество Довлатова

Студентом он встретил и свою первую любовь — Асю Пекуровскую, которая среди «золотой» ленинградской молодежи слыла первой красавицей города. Но роман молодых людей длился недолго. Разные слухи ходили по этому поводу. Наверняка, стоит поверить строчкам из его повести «Филиал»:

Я боялся ее потерять. Если все было хорошо, меня это тоже не устраивало. Я становился заносчивым и грубым. Меня унижала та радость, которую я ей доставлял. Это, как я думал, отождествляло меня с удачной покупкой. Я чувствовал себя униженным и грубил. Что-то оскорбляло меня. ЧТО-ТО ЗАСТАВЛЯЛО ЖДАТЬ ДУРНЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ ОТ КАЖДОЙ МИНУТЫ СЧАСТЬЯ.

Ася ушла от Сергея, будучи беременной дочерью Машей, которую Довлатов увидел впервые лишь 18 лет спустя, уже в эмиграции.

Несчастная любовь и запой по этой причине повлияли на то, что Довлатов был отчислен из университета за неуспеваемость. Он и сам признавался, что несколько раз завалил экзамен по немецкому языку, из которого не мог ответить ни слова, кроме имен основоположников социализма.

Армия и ужасный опыт

Сергей пошёл в армию. И там он накопил не совсем положительный опыт. Он охранял заключенных в лагере особого назначения в Республике Коми. Как он вспоминал позже:

Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой. В этом мире убивали за пачку чая. Я дружил с человеком, засолившим когда-то в бочке жену и детей… Но жизнь продолжалась.

Из армии Довлатов вернулся, как выразился Бродский, «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».

Потом Сергей учился на факультете журналистики ЛГУ. Далее последовала работа в студенческой газете и участие в писательской группе «Горожане» вместе с Вахтиным, Губиным, Марамзиным и другими литераторами. Довлатов писал рассказы и мечтал о публикациях, что в России было очень трудно.

Работа и жизнь в Эстонии

В 1972 году Сергей Довлатов уехал из Ленинграда, где у него остались уже вторая жена Лена и маленькая дочь. Он уезжает в Таллин, где поселился у старой знакомой Тамары Зибуновой. Поначалу он работал в котельной. Через некоторое время судьба улыбнулась писателю: его взяли на работу в главную городскую газету «Советская Эстония».

Его талант высоко оценили, готовилась к изданию его первая книга «Пять углов». За необыкновенный талант на работе ему прощали даже регулярные пьянки. Сергей должен был в третий раз стать отцом – Тамара ждала ребенка. Но роковое стечение обстоятельств всё погубило.

Эстонское КГБ во время обыска у одного местного диссидента нашло рукопись Довлатовской «Зоны». Хотя произведение к тому времени лежало в издательстве, ожидая решения о публикации. Прохождение «по делу» решило судьбу его автора. Довлатова уволили с работы, а набор «Пяти углов» был уничтожен. Тогда у безработного Довлатова родилась дочь Саша.

Возвращение в Ленинград

Довлатов вернулся к своей семье в Ленинград в 1975 г. В родном городе он работал в журнале «Костёр», писал прозу. Журналы отвергали его произведения по идеологическим причинам. Опубликованы были лишь повесть в «Неве» и рассказ «Интервью» на производственную тему в «Юности». Но в 1976 году был исключён из Союза журналистов СССР.

Единственная жена Довлатова — Елена смогла прожить рядом с писателем долгие годы. Спокойная и молчаливая, она вручную набила на печатной машинке полное собрание сочинений своего мужа, она же и принимала судьбоносные решения, касавшиеся всей семьи. Ей принадлежало и решение о переезде в Америку.

Елена с дочерью Катей уехали первыми, а в 1978 году уехал из России и Сергей Довлатов. К тому времени творческая деятельность на родине стала для него делом невозможным, к чему приложили руку власти и жесткая цензура, не пропускавшая его произведения в печать.

Эмиграция семьи

Сергей Довлатов покинул родной город, где так часто задыхался от того, что его не печатают, не признают его талант и не уважают его труд. В Америке все пошло по-иному: увидели свет все его неопубликованные книги, он стал главным редактором жизненно острой газеты «»Новый американец».

Довлатов печатался в престижных литературных журналах, работал на знаменитом радио «Свобода», за счёт чего и стал известен на Родине. Мечты сбылись, но был ли Довлатов по-настоящему счастлив? С горечью он писал своему другу:

Я всю жизнь чего-то ждал: аттестата зрелости, потери девственности, женитьбы, ребенка, первой книжки, минимальных денег, а сейчас все произошло, ждать больше нечего, источников радости нет. Главная моя ошибка — в надежде, что, легализовавшись как писатель, я стану весёлым и счастливым. Этого не случилось.

Сергей Довлатов умер 24 января 1990 года в Нью-Йорке, в возрасте 48 лет. Близкий друг Довлатова — Игорь Ефимов сказал:

Что бы ни было написано в свидетельстве о его смерти, литературный диагноз должен быть таков: «Умер от безутешной и незаслуженной нелюбви к себе».

Творческие заслуги Довлатова

Одни сравнивает Довлатова с Чеховым, другие с Булгаковым, некоторые слышат в его произведениях музыку, к примеру, питерский рок. Есть такие, кто хулят автора. Но все сходятся в одном:

Довлатов читается легко и с интересом. Его рассказы описывают реальную, такую земную и понятную жизнь рядовых обывателей их же собственными словами, причём с неизменным юмором и самоиронией.

По мнению Иосифа Бродского, Довлатов был замечательным стилистом:

Рассказы его держатся более всего на ритме фразы. Они написаны как стихотворения, сюжет в них имеет значение второстепенное, он только повод для речи.

Про себя Сергей Довлатов писал в произведении «Ремесло»:

Тринадцать лет назад я взялся за перо. Написал роман, семь повестей и четыреста коротких вещей. (На ощупь — побольше, чем Гоголь!) Я убежден, что мы с Гоголем обладаем равными авторскими правами. (Обязанности разные.) Как минимум одним неотъемлемым правом. Правом обнародовать написанное. То есть правом бессмертия или неудачи.

Все свои права Сергей Довлатов реализовал сполна. При жизни он часто терпел неудачи, а после смерти оказался одним из самых востребованных писателей-эмигрантов.

Довлатов на протяжении четверти века является одним из самых читаемых, часто и многотиражно издаваемых русских писателей. Наряду с Иосифом Бродским и Александром Солженицыным он входит в тройку наиболее известных на Западе русскоязычных авторов второй половины XX в.

Произведения Довлатова переведены более чем на 30 языков мира. Он — единственный русскоязычный писатель, 10 рассказов которого были опубликованы в элитарном журнале «Нью-Йоркер».

Книги С. Довлатова — «Зона», «Чемодан», «Заповедник», «Рассказы» — включены в перечень 100 книг, рекомендованных Министерством образования и науки России к самостоятельному прочтению школьниками.

Экранизация произведений Довлатова

• 1992 — «По прямой», режиссёр Сергей Члиянц — по мотивам рассказов С. Довлатова
• 2015 — » Конец прекрасной эпохи», режиссёр Станислав Говорухин — экранизация сборника рассказов «Компромисс».
• 2018 — «Довлатов», режиссёр Алексей Герман мл. — биографический фильм о нескольких днях из жизни Сергея Довлатова в Ленинграде начала 1970-х годов. В основе некоторых сюжетных линий лежат рассказы Сергея Довлатова разных лет.

Память в Петербурге о Сергее Довлатове

• В 2007 году 3 сентября у дома № 23 по улице Рубинштейна, где жил Сергей Довлатов, состоялась торжественная церемония открытия мемориальной доски писателю. Автором мемориальной доски является Алексей Архипов, член Союза художников России. В торжественной церемонии открытия мемориальной доски приняли участие деятели культуры, искусства, члены городского правительства. Для участия в церемонии в Северную столицу приехали вдова писателя Елена Довлатова и его дочь Катерина, руководитель Международного Фонда Сергея Довлатова.
• В 2016 году 4 сентября у того же дома № 23 по улице Рубинштейна в рамках трёхдневного фестиваля «День Д», посвящённого 75-летию Сергея Довлатова, состоялась церемония открытия памятника писателю работы скульптора Вячеслава Бухаева.

Адреса и маршрут по местам Довлатова в Петербурге

Предлагаем пройти по Петербургским адресам-местам Сергея Довлатова. Маршрут займёт у вас 3 часа 30 минут времени пешком. Но можно использовать на некоторых этапах городской транспорт.

1. Квартира Сергея Довлатова, которая считается последним Ленинградским пристанищем писателя. Адрес: ул. Рубинштейна, 22
2. Квартира семьи, первая Ленинградская квартира Сергея Довлатова и Памятник писателю. Адрес: Санкт-Петербург, ул. Рубинштейна, 23
3. Школа № 206, где учился Сергей Довлатов (тогда в ней учились только мальчики). Адрес: Санкт-Петербург, наб. реки Фонтанки, 62
4. Ресторан «Восточный». Довлатов и его компания часто ходили в «Восточный ресторан», который находился на 1-м этаже здания с гостиницей «Европейская». Адрес: Санкт-Петербург, Невский пр., 36
5. Редакция журнала «Костёр», где работал С. Д. Довлатов. Адрес: Санкт-Петербург, наб. Кутузова, 6
6. Филологический факультет СПбГУ, ранее отделение финского языка ЛГУ. Здесь Довлатов учился 2,5 года до отчисления. Адрес: Санкт-Петербург, Университетская наб., 11
7. Факультет журналистики СПбГУ. После возвращения в Ленинград Довлатов продолжил учёбу в ЛГУ, но уже на факультете журналистики. Адрес: Санкт-Петербург, 1 линия В. О., 26
8. Газета «За кадры верфям». Довлатов работал литсотрудником в Ленинградском кораблестроительном институте. Ныне на стене Санкт-Петербургского государственного морского технического университета (СПбГМТУ) висит памятная доска, напоминающая о том, что здесь в своё время работал писатель. Адрес: Санкт-Петербург, ул. Лоцманская, 3
9. Дом писателя. Тут Довлатова впервые как писателя представили творческой элите в январе 1968 года. Адрес: Санкт-Петербург, Звенигородская, 22

Вам в помощь карта, размещённая внизу. Если вы хотите своими глазами посмотреть на все места, связанные с писателем в Северной столице, где реально жил, работал и бывал Сергей Донатович Довлатов в городе на Неве, тогда отправляйтесь, чтобы проникнуться духом Довлатовского творчества и трагизма.

О своей жизни вкратце сам автор

Я родился в не совсем дружной семье. Не очень хорошо учился в школе. Потом был отчислен из университета. Часто писал рассказы, которые в последствии не мог опубликовать. Во многом из-за них был вынужден покинуть свою родину. В Америке я вовсе не стал богатым и преуспевающим человеком. В родном для меня Ленинграде построили дамбу. Жизнь очень коротка. Человек очень одинок. Я надеюсь, это все достаточно грустно, дабы я мог продолжать просто заниматься литературой.

Сергей Довлатов

Довлатов Сергей Донатович — биография писателя, личная жизнь, фото, портреты, книги

«Тринадцать лет назад я взялся за перо. Написал роман, семь повестей и четыреста коротких вещей. (На ощупь — побольше, чем Гоголь!) Я убежден, что мы с Гоголем обладаем равными авторскими правами. (Обязанности разные.) Как минимум одним неотъемлемым правом. Правом обнародовать написанное. То есть правом бессмертия или неудачи» (Сергей Довлатов. «Ремесло»).

Оба своих права Сергей Довлатов реализовал сполна: при жизни часто терпел неудачи, а после смерти оказался одним из самых знаменитых писателей-эмигрантов. Прошло более четверти века после его кончины, а книгами Довлатова до сих пор зачитываются люди разных возрастов.

Сергей Довлатов родился в Уфе во время эвакуации в театральной семье. Позже его родители вернулись в Ленинград, а спустя некоторое время развелись. Будущий писатель воспитывался матерью, так что о нищете знал не понаслышке.

«Школа… Дружба с Алешей Лаврентьевым, за которым приезжает «форд»… Алеша шалит, мне поручено воспитывать его… Тогда меня возьмут на дачу… Я становлюсь маленьким гувернером… Я умнее и больше читал… Я знаю, как угодить взрослым…»

В 1959 году Довлатов поступил на филфак Ленинградского университета, к этому времени относится и его знакомство с Иосифом Бродским, Евгением Рейном, Анатолием Найманом и другими писателями, поэтами и художниками. Из университета Довлатов вскоре был отчислен за неуспеваемость, хотя поначалу делал вид, что «страдает за правду». После отчисления был призван в армию и три года прослужил в охране исправительных колоний в Республике Коми. «Очевидно, мне суждено было побывать в аду…» — вспоминал Довлатов.

Из армии, по словам Бродского, писатель вернулся «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде». Бродский стал первым, кому Сергей Довлатов показал свои литературные опыты.

«…Показывал он рассказы свои еще и Найману, который был еще в большей мере старшеклассник. От обоих нас тогда ему сильно досталось: показывать их нам он, однако, не перестал, поскольку не прекращал их сочинять».

Учебу Сергей Донатович продолжил, но уже на журфаке ЛГУ и тут же начал работать как журналист, публикуясь в студенческой газете Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям». В конце 60-х присоединился к литературной группе «Горожане», а еще через несколько лет стал секретарем писательницы Веры Пановой. Воспоминания, а точнее, анекдоты о ней и ее супруге, Давиде Даре, Довлатов оставил в сборнике «Соло на ундервуде».

Кочегар в таллинской котельной и экскурсовод в пушкинском музее-заповеднике «Михайловское», сторож и редактор еженедельной газеты — чего только не перепробовал Сергей Довлатов за свою недолгую жизнь!

Три года, с сентября 1972-го до марта 1975-го, он провел в Таллине, это время нашло отражение в сборнике рассказов «Компромисс», где писатель поведал о своем корреспондентском опыте в газете «Советская Эстония». В таллинском издательстве «Ээсти Раамат» была набрана и его первая книга «Пять углов», которая очень скоро была уничтожена по требованию КГБ.

Довлатов мало публиковался в официальной прессе, однако его тексты появлялись и в самиздате, и за рубежом. Именно после первой иностранной публикации, о которой Довлатов якобы и не подозревал, в 1976 году он был исключен из Союза журналистов. Через два года Довлатов из-за преследований властей эмигрировал из СССР и оказался в США.

Поселившись в Нью-Йорке, он продолжил работать журналистом в прессе и на радио. Газета «Новый американец» (первоначальное название «Зеркало»), которую он редактировал, быстро стала популярной в эмигрантской среде, а его монологи из передачи «Писатель у микрофона», записанные для радио «Свобода» до сих пор можно найти в сети.

«И тут появились мы, усатые разбойники в джинсах. И заговорили с публикой на более или менее живом человеческом языке.
Мы позволяли себе шутить, иронизировать. И более того — смеяться. Смеяться над русофобами и антисемитами. Над лжепророками и псевдомучениками. Над велеречивой тупостью и змеиным ханжеством. Над воинствующими атеистами и религиозными кликушами. А главное, заметьте, — над собой!»

История «Нового американца» оказалась яркой, но короткой. Доходов газета не приносила, несмотря на свою популярность, в итоге ее создатели не смогли выплатить кредит, последний номер издания вышел в марте 1982 года.

С изданием книг в США писателю также повезло больше, чем на родине. Результатом 12 лет, прожитых в эмиграции, стала дюжина книг, вышедших под именем Сергея Довлатова. Его рассказы печатались в таких популярных изданиях, как Partisan Review и The New Yorker. Что касается The New Yorker, то Довлатов стал вторым после Владимира Набокова русским писателем, печатавшимся в этом знаменитом издании.

Умер Сергей Довлатов 24 августа 1990 года от сердечной недостаточности, ему было всего 48 лет.

Первый российский мемориальный дом Сергея Довлатова открылся в Псковской области — Северо-Запад

ПСКОВ, 4 июля. /ИТАР-ТАСС/. Первый мемориальный дом Сергея Довлатова открылся в деревне Березино Псковской области.

В деревенской избе писатель жил, работая в конце 1970-х годов экскурсоводом в заповеднике «Михайловское», рассказал ИТАР-ТАСС один из инициаторов проекта петербургский поэт Валерий Костин.

«Дом производил страшное впечатление»

«Это не дом-музей, а скорее мемориальный дом Довлатова. Мы создали атмосферу той среды, в которой он жил», — настаивает он. Многочисленным поклонникам творчества писателя показали металлическую кровать, зеркало, шкаф и печку. Интерьер примерно тот, что описывал Сергей Довлатов в автобиографической повести «Заповедник»: «Дом производил страшное впечатление».

На эту тему

Отвечая на вопрос корр. ИТАР-ТАСС, что из подлинных вещей писателя сохранилось в доме, Костин ответил, что «Довлатов, как свойственно талантливому писателю, всегда создавал мифы о самом себе. И те, кто сегодня собрался почтить его память, поддержат эту традицию». На открытие мемориального дома прибыли известный литературный критик Валентин Курбатов, писатели Михаил Кураев и Евгений Лукин, а также исследователи творчества Довлатова, журналисты, представители псковских властей.

«Каждая строчка Довлатова — это строчка из нашей жизни. Большинство из нас жили позже Сергея Донатовича, но все описанное им настолько близко и понятно, что это уникальное время нельзя упустить и предать забвению. Русскую литературу 1960-1980-х годов еще не до конца оценили. И мемориальный дом Довлатова может стать центром притяжения всех, кому интересна эта история», — уверен Валерий Костин.

Экскурсии по довлатовским местам

5 июля состоится первая авторская экскурсия по довлатовским местам в исполнении Валерия Попова, выпустившего в 2010 году книгу о писателе в серии «Жизнь замечательных людей».

• В Уфе установили мемориальную доску на доме, где родился Сергей Довлатов

Как рассказали корр. ИТАР-ТАСС в музее-заповеднике «Михайловское», здесь с 2010 года проводят экскурсию «Сергей Довлатов в Пушкинских Горах». По словам заместителя директора музея Надежды Василевич, с открытием дома писателя экскурсоводы «Михайловского» готовы включить его посещение в традиционный осмотр.

Именем Довлатова в июне 2014 года была названа улица в Нью-Йорке — Sergey Dovlatov Way. В мегаполисе писатель прожил в эмиграции последние 12 лет жизни. Наибольшую известность Довлатову принесли книга «Соло на ундервуде», повести «Компромисс», «Зона», «Заповедник».

Улица Довлатова | Мнения | Известия

Пробравшись сквозь густые леса самого севера штата Нью-Йорк в Куперстаун, я немедленно отправился в музей писателя.

— Русский? — спросила кассирша еще до того, как я открыл рот и выдал себя акцентом.

— Как вы догадались?

— К нам другие редко ходят.

— Странно, и это в городе, названном в честь великого Фенимора.

— Кто вам сказал?! Куперстаун носит имя его отца, судьи Уильяма Купера, на чьей земле вырос наш поселок. 

Сконфуженный промахом, я не стал ей объяснять, что вырос в стране, где карты городов и весей густо населяли писательские тени — от Радищева до Брежнева. Лишенный пиетета перед литературой Новый Свет пользовался либо индейскими названиями, как Массачусетс, либо заимствованными, вроде Спарты и Трои, либо никакими: Мидлтаун. В Нью-Йорке карта и вовсе обходится цифрами. 

Справедливости ради следует сказать, что сейчас этот незатейливый обычай меняется. Муниципальные власти стали добавлять к номерным названиям  фамилии правозащитников, таких как Сахаров и Мартин Лютер Кинг, бейсболистов, которых я всё равно не знаю, и полицейских, погибших при исполнении служебного долга. Знакомых имен совсем немного — квартал Баланчина, площадь Вашингтона Ирвинга, улица Теодора Герцля.

Тем больше оснований изменить ситуацию, начав с Довлатова. Знаю по себе, как много приезжих из России рвутся посмотреть описанную им улицу. Поэтому она уже и так носит мемориальный характер. В этом уголке огромного и безликого Квинса всё готово для музея. Лена, вдова писателя, щепетильно сохранила всё, что образовывало быт Сергея. Шкаф с его изданиями на разных языках («Три метра литературы», — уважительно сказал Рейн, гостивший у Довлатовых). Письменный стол с аккуратно сложенными рукописями (Сергей панически любил порядок). Его рисунки, включая дивных матрешек с гениталиями. На стене висят наиболее удачные обложки «Нового Американца» (среди них, похвастаюсь, и сооруженная мною: половина Большого Яблока с картой сабвея на срезе). Не сомневаюсь, что со временем здесь возникнет настоящий музей. И как было бы здорово, если вести к нему будет Sergey Dovlatov Way, пересекающий 108-ю стрит.

Ничем не примечательная улица, она стала знаменитой среди русских читателей только потому, что вошла в прозу и биографию Довлатова. Здесь он прогуливал фокстерьера Глашу и пришедшую ей на смену таксу Яшу. Здесь Сергей покупал сигареты, когда не бросал курить, и выпивку, когда не бросал пить. Здесь флиртовал с продавщицами, брал напрокат фильмы со своим любимым Ником Нольте, покупал русские газеты, болтал со знакомыми, к которым относились все соотечественники района. 

— Моя слава, — кокетничал Сергей, — достигла такого размаха, что я удивляюсь и когда меня узнают, и когда не узнают.

Это и понятно: не заметить Довлатова было никак нельзя, не полюбить тоже. И это при том, что Сергей охотно и ядовито издевался над обитателями 108-й. Доставалось и его доброму знакомому Моне, владельцу русского гастронома, где Сергей, когда не худел, покупал еду телегами. В одном скрипте на радио (они до сих не напечатаны) есть такой диалог:

— Моня, почему у вас лещ с мягким знаком?  

— Какого привезли, таким и торгуем.

Больше всего 108-й в «Иностранке», где он вывел галерею эмигрантских типов, написанных углем с желчью. В соседях-эмигрантах Довлатова бесило жлобство. Готовый прощать пороки и преступления, Сергей не выносил самодовольства, скупости, мещанского высокомерия, уверенности в безупречности своих идеалов, презумпции собственной непогрешимости, нетерпимости к чужой жизни, трусливой ограниченности, неумения выйти за унылые пределы бескрылой жизни. Другими словами, Довлатов презирал норму. Ту самую, о которой больше всего мечтал и которой больше всего боялся.

И всё же ему всё прощали. Наверное, потому, что читали «Иностранку», как письмо Хлестакова в «Ревизоре»: про других смешно, а себя не узнаешь.

Все 12 американских лет Довлатов обживал 108-ю улицу. Как кот на подоконнике, Сергей любил ощущать границы своей территории. Ему нравилось жить среди своих героев, поэтому 108-я улица уже вошла в русскую литературу. Хорошо бы ей теперь остаться и в городской географии. Самому Сергею эта мысль грела душу. Купив в Катскильских горах дачу с участком земли, он решил назвать своим именем кусок попадающей в его владения дороги. И, конечно, он был бы счастлив узнать, что в Квинсе его не забыли. 

Чтобы это произошло, всем, кто любит прозу Довлатова, стоит сказать об этом вот тут.

Рассказ охранника лагеря Сергея Довлатова

Не знаю, как я пришел, чтобы заказать эту книгу, но в библиотеке написано, что она есть, поэтому я пойду и заберу ее. Я подумал, что хороший читатель, должно быть, порекомендовал это, но я вижу, что никто из моих друзей GR не читал его. Мябе, это была еще одна его книга (скорее всего, сборник рассказов), но в библиотеке была только эта ..

отлично — пересмотрю позже (надеюсь …)
________________________________________________

Я обнаружил поразительное сходство между лагерем а снаружи, между заключенными и охранниками, ставка

Не знаю, как я пришла заказывать эту книгу, но в библиотеке написано, что она внутри, так что я пойду и заберу ее.Я подумал, что хороший читатель, должно быть, порекомендовал это, но я вижу, что никто из моих друзей GR не читал его. Мябе, это была еще одна его книга (скорее всего, сборник рассказов), но в библиотеке была только эта ..

отлично — пересмотрю позже (надеюсь …)
________________________________________________

Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и снаружи, между заключенными и охранниками, между грабителями-рецидивистами и контролерами производственных зон, между начальником зек * и чиновниками администрации лагеря. По обе стороны от запретных зон простирался единый бездушный мир.
Мы говорили на одном криминальном сленге, пели одни и те же сентиментальные песни, пережили точно такие же лишения. Мы даже были похожи.

Зона — это своеобразная смесь иронии, ностальгии, покорности, эрудиции и юмора, которую вы видите во многих русских и особенно советских произведениях. Он очень литературный, наполнен ссылками на советских писателей и философов. Четыре страницы сносок дополняют эти ссылки, а также объясняют тюремный жаргон, которым разрывается книга (например, убийство — это «мокрая работа»; * заключенные — «зэки»).Как показано выше, нет большой разницы между охранником и заключенным, но, возможно, даже у заключенных есть преимущество — в лагере, управляемом бандами, есть запретные зоны.

Если это звучит немного тяжеловесно, ничто не может быть дальше от истины. Все это делается легким, кривым прикосновением: Попробуйте пойти к доктору Явшицу, неся отрубленную голову на руках. Он будет смотреть на вас своими тусклыми близорукими глазами и равнодушно спрашивать: «Что, кажется, вас беспокоит, сержант?»

Даже советский тоталитаризм описывается с таким же прикосновением, необходимая система защиты, возможно, для того, чтобы выживать в угрозах и мыслях полиции вокруг вас, очень похоже на Animal Farm.В ленинградском продовольственном магазине он видит плакат на стене: ВИНОВНЫЕ БУДУТ НАКАЗАНЫ! »После этого ни слова. Угроза зловеще адресованная в космос. , после чего замечает другие объявления — на стене в кабинете начальника милиции в Зеленогорске. Он гласил: «НЕ ЗАДАВАЙТЕ НИКАКИХ ВОПРОСОВ!»… [И] в приемном отделении загородной больницы. Он состоял из двух слов «НЕ РАЗРЕШЕНО», за которыми следовали три восклицательных знака.

Действие происходит в 60-х годах, но обрамлено повествованием 80-х годов, в котором автор пытается опубликовать свою рукопись.Поскольку он был написан в тюрьме и тайно вывезен по частям, в нем отсутствуют разделы, и автор пытается заполнить пробелы или объяснить своему редактору предысторию. Это увлекательно и добавляет дополнительное измерение. Например, его спрашивают, что он находит наиболее поразительным в США: факт их существования… для нас Америка была как Карфаген или Троя. И вдруг оказалось, что Бродвей — это реальность, Тиффани — это реальность, Флэтайрон-билдинг — это реальность, а Миссисипи — это реальность.

Сергей Довлатов: гравитация, легкомыслие и любовь

Этот пост был создан в сотрудничестве с Bloom, литературным сайтом, на котором представлены авторы, первые книги которых были опубликованы, когда им было 40 лет и старше.

1.
В ответ на прозвище «трубадур отточенной пошлости» Сергей Довлатов написал в 1982 году своему другу и издателю Игорю Ефимову : «Я не обижен. Ибо в наши дни очень мало трюизмов.О своем детстве он утверждал: «Я не коллекционировал марки, не работал с дождевыми червями и не строил модели самолетов. Более того, я даже не особо любил читать. Мне нравилось ходить в кино и бездельничать ». О взаимоотношениях тела и души он писал: «Мне кажется, что именно физически здоровые люди чаще всего духовно слепы … Я сам был очень здоровым человеком и не знаю о духовной слабости!»

Для Довлатова типично критиковать его неуспеваемость в многоборье.В главе своего романа « Чемодан » под названием «Финские креповые носки» о студенческих годах в Ленинграде он писал: «Университетский кампус находился в старой части города. Сочетание воды и камня создает здесь особую величественную атмосферу. В таких обстоятельствах тяжело быть бездельником, но я справился ». В отношении советской бюрократии он применил лечебный отрыв от реальности: «Нет смысла спорить. Но, конечно, я спорил ». Снова и снова на протяжении всей своей научной фантастики заместители Довлатова осуждают путь писателя:« Что касается меня, никогда не было ясно, чем я занимаюсь »; «Я раздал [свои книги] своим друзьям вместе с моими так называемыми архивами»; «Вообще следует избегать художественных профессий. А в сфере семейной жизни он описывает свои отношения с женой так: «Мы оба были хроническими неудачниками, оба расходились с реальностью» и «Мы не растили нашу дочь, мы просто любили ее».

Этот последний комментарий, возможно, является наиболее показательным из modus operandi Довлатова: «просто» одновременно высокомерно иронично и искренне сожалеет. Несколько лет назад, когда я впервые начал читать и писать о Довлатове, я сосредоточился на злобно-юмористической стороне невозмутимости Довлатова — «русский Давид Седарис », как выразился Давид Безмозгис .Но несколько лет спустя, когда он написал еще несколько книг, я обнаружил, что меня больше интересует эта серьезность и сожаление — Довлатов, развивающийся человек и художник, который создал и, да, отточил версию самого себя в своей художественной литературе. это было достаточно искажено, чтобы быть правдой. И правда — нравственная, духовная, художественная — была в конце концов для Довлатова не до смеха. Так же легко, как он высмеивал профессию писателя, например, писать для него было одновременно вопросом принуждения и выживания, рожденного — как мы узнаем в The Zone , его автобиографическом романе о работе тюремным надзирателем в советском лагере. почти отчаяния:

Вокруг меня происходили ужасные вещи.Люди вернулись в состояние животных. Мы потеряли человеческий облик — голодные, униженные, замученные страхом.

Моя физическая конституция стала слабой. Но мое сознание оставалось безмятежным. Очевидно, это был защитный механизм. Иначе я бы умер от испуга.

Когда на моих глазах за пределами Ропчи задушили лагерного вора, мое сознание не преминуло зафиксировать каждую деталь…

Если я столкнулся с жестоким испытанием, мое сознание тихо радовалось. Теперь в его распоряжении новый материал…

На самом деле я уже писал.Мои произведения стали дополнением к жизни. Дополнение, без которого жизнь была бы совершенно непристойной.

2.
С выпуском в этом месяце первого английского перевода романа Довлатова 1983 года « Пушкинские горы » кажется особенно важным прочитать Зона — чтобы сохранить ощущение более прямого тона Довлатова, лишенного иронии. или абсурдизм в своем «сознании», выражаясь его собственным словом. «Как и все, что написал Довлатов, — пишет в Послесловии к новому переводу Джеймс Вуд , — Пушкинские горы смешны на каждой странице.«Это, безусловно, верно для Пушкинских гор , но Зона , я бы сказал, является исключением. Об абсурдности жизни в советском лагере для военнопленных сообщается через фирменные острый глаз и ухо Довлатова, но в нем явно отсутствует легкомыслие. Создан как метафис, в котором автор Довлатов, ныне эмигрант из Нью-Йорка, доставляет роман издателю Игорю Ефимову по частям в результате цензуры («несколько смелых француженок … смогли пронести мою работу через таможенную границу. ») — Зона чередуется между лагерными рассказами и личными письмами Игорю; и в нем мы находим уровень экзистенциальной серьезности, не имеющий себе равных в других его работах. В письме к Игорю примерно в середине книги он заявляет:

Теперь я уверен, что зло и добро произвольны. Одни и те же люди могут проявлять равные способности к добродетели или злодейству…

По этой причине любая категоричная моральная позиция мне кажется смешной…

Человек для человека — как бы лучше сказать? — a tabula rasa Другими словами — все, что угодно, в зависимости от стечения обстоятельств.

По этой причине, пусть Бог даст нам стойкость и мужество и, что еще лучше, обстоятельства времени и места, расположенные к добру.

В самом пугающем и, на мой взгляд, самом показательном из повествований в Зона или любой из его работ, если на то пошло, Довлатов (персонажа зовут его «Боб» другие охранники) встречает заключенного по имени Купцов. Бродяга крутого парня. Довлатов в ярости и влечет к Купцову:

«Ты идешь на работу, иначе погибнешь в изоляторе. Ты собираешься работать, даю тебе слово. Иначе будешь каркать.

Зек посмотрел на меня, как на вещь, на иномарку, припаркованную напротив Эрмитажа.Он проследил за линией от радиатора до выхлопной трубы. Затем он отчетливо сказал: «Мне нравится доставлять себе удовольствие». И это мгновение: мираж корабельного мостика над волнами.

Потом позже:

«Вы один против всех. Значит, ты ошибаешься.

Купцов сказал медленно, отчетливо и строго: «Всегда прав».

И вдруг я понял, что этот зек, который хотел меня убить, меня радует, что я постоянно думаю о нем, что я не могу жить без Купцова … что он мне дорог и нужен, что он мне дороже, чем товарищество солдат, проглотивших последние жалкие крошки моего идеализма, что мы были одним целым.Потому что единственный человек, которого ты мог ненавидеть так сильно, — это ты сам.

И еще я почувствовал, насколько он устал.

История заканчивается тем, что Довлатов снова встречает истощенного Купцова, который сидит на корточках у костра и не работает. К тому времени Купцов находился в длительном одиночном заключении. Довлатов снова запугивает его о работе, затем заставляет держать топор и замахиваться на ствол дерева. Вместо:

Купцов отошел в сторону. Затем он медленно опустился на колени возле пня, положил левую руку на грубое, блестящее желтое обрезанное дерево, затем поднял топор и позволил ему упасть одним быстрым ударом.

История заканчивается заключенным, кричащим Довлатову: «Что ты стоишь, придурок? Вы выиграли — вызовите медика! » Довлатов ошеломлен своей способностью к садизму, а также чистотой убеждений Купцова: «один против всех». Кто пленник, кто охранник? Кто защитник, кто преступник? В письме к Игорю он пишет: «Во всяком случае, я не пишу о тюрьме и зексах. Я хотел написать о жизни и людях ». В лагере случаются нелепые вещи, но в « Зона » Довлатова больше интересует острота этой нелепости, чем юмор.

3.
Все это — решающий фон для более юмористического творчества Довлатова. В рассказе «Водительские перчатки» Довлатов нанят второсортным шведским журналистом для роли царя Петра Великого в сатирическом андеграундном фильме. На киностудии реквизитором оказывается тот, кто помнит Довлатова по лагерям.

«Помните изолятор в Ропче?»

«Ага».

«Помните осужденного, который повесил себя на пояс?»

«Неопределенно.”

«Это был я. Качали меня часа два, сволочи. «

Бывший заключенный поставляет Довлатову китчевый наряд царя, а затем, когда они расходятся, говорит: «Когда я был внутри, я хотел выйти. Но теперь, если я немного выпью, я начинаю скучать по лагерю. Какие люди! Левша, Одноглазый, Дизель! » Вне контекста это причудливая острая фраза, произнесенная нелепым второстепенным персонажем, но, как читатели The Zone , мы чувствуем холодный подтекст: что такое свобода в любом случае? Фильм призван затронуть тот же вопрос, а его кульминация показывает Петра Великого, мелодраматически встревоженного современным Ленинградом: «Что я наделал?… Зачем я вообще построил этот блудный город?» Да и сам Довлатов борется со своим пост-тюремным заключением: его согласие на роль в первую очередь связано с его бесцельным поведением, его алкоголизмом и постоянным неодобрением его жены.

Более мрачные переживания и глубины Довлатова также помогают нам понять его «цветущее» путешествие. Если благополучное детство сделало его бездельником, а годы тюремного надзирателя разбудили его по зову писателя, то последующие годы превратились в период задержек и фальстартов, когда он изо всех сил пытался выполнить это призвание. Это были годы, характеризовавшиеся пьянством и безденежьем, грудой неопубликованных материалов и, в конечном итоге, «жесткими преследованиями» со стороны советских властей. Наконец, в возрасте 40 лет он воссоединился в Квинсе, штат Нью-Йорк.Y. с женой и дочерью, которые эмигрировали без него, The Compromise было опубликовано в США небольшой российской эмигрантской прессой. В середине 1980-х в журнале The New Yorker было опубликовано несколько его рассказов на английском языке, и начали появляться английские переводы его книг, в том числе A Foreign Woman , Ours: A Russian Family Album и The Suitcase . Ни одна из его работ не была опубликована в России до его смерти в 1990 году (после распада Советского Союза).

4.
Но я не хочу показаться анекдотом. «Искрящийся» юмор, на который ссылается Вуд, «шутки, реплики и особое дикое легкомыслие этого писателя» — вот что в первую очередь взволновало меня в творчестве Довлатова. Действительно, веселье — в форме как пьяного, так и трезвого диалога, а также невозмутимых острот — плещется в каждой сцене в Pushkin Hills . Я только хочу обратить внимание читателей на дополнительные аспекты творчества Довлатова, многочисленные и столь же полезные.Есть, например, его способности к физическому описанию — чаще всего в форме коротких, отрывочных, резких и резких предложений. Но то и дело случается пир довлатовских наблюдений:

Он уселся, как это делают полицейские, провокаторы и полуночные гости, боком к столу.

Парень выглядел сильным.

Кирпично-коричневое лицо возвышалось над стеной плеч. Его купол венчал ломкий пыльный участок прошлогодней травы.Лепные арки его ушей поглотила полумрак. В бастионе его широкого твердого лба отсутствовали бойницы. Разинутые губы казались мрачными, как овраг. Его глаза, покрытые ледяным облаком, сомневались. Бездонный пещерный рот таил в себе угрозу.

Двоюродный брат встал и протянул левую руку, как военный корабль.

Есть также его прекрасное внимание к миру природы — способам, которыми природа одновременно и прямо, и прямо воплощает в жизнь человеческие судьбы, — что я особенно заметил в Пушкинских холмах :

Утро.Молоко с синюшной кожицей. Собачий лай, звенящие ведра…

и

Галки летели по чистому небу. Туман накрыл болото у подножия горы. Овцы серыми стаями лежали на зеленой траве … Желтый песок прилип к моим ботинкам, мокрый от утренней росы. Воздух из рощи носил холод и дым.

И последнее, но не менее важное: чем больше вы читаете Довлатова, тем больше вы цените его особый романтизм, который чаще всего выражается в его одержимости своей женой Леной (произносится «Йенна»). В эпизоде ​​ «Пушкинские горы » персонаж Довлатова, Борис Алиханов, запутался как в своей семейной жизни, так и в писательском призвании. Он слишком много пьет и у него накопились долги, поэтому он сбегает в заповедник «Пушкинские горы», где работает экскурсоводом, отдавая (до смешного фальшивый) дань уважения великому поэту Александру Пушкину в интересах паломников. Это своего рода остров неудачников, изобилующий незабываемо эксцентричными персонажами (в том числе депрессивным гидом, рассказывающий истории настолько убедительно, что «туристы падают в обморок от напряжения»), и Борис начинает хорошо приживаться.Но как только он начинает возвращаться к писательству, признанию своих кредиторов и очищению от водки, появляется его жена (технически бывшая жена, но это не имеет особого значения), которую зовут Татьяной в этой версии событий.

Под «этой версией событий» я подразумеваю примечательное переосмысление и ревизию Довлатовым через свои метафизики истории о том, как он встретил свою жену; как они поженились; и то, как ее почти сверхъестественно невозмутимый темперамент и их совместная жизнь совершенно сбивают его с толку. Пушкинские горы предлагает еще одну версию их отношений — двое других появляются в фильмах «Полковник говорит, что я люблю тебя» (из Наши, ) и «Поплиновая рубашка» (из Чемодан ) — в которых они встречаются в вечеринка художника. Вот как это рассказывает Борис:

Татьяна поднялась над моей жизнью, как утренний свет зари. То есть спокойно, красиво, не вызывая лишних эмоций. Чрезмерным было только ее равнодушие. Ее безграничное безразличие было сравнимо с природным явлением.

Они вместе уходят с вечеринки, она приглашает его к себе на квартиру, они разговаривают, она подает вино.

Произошла пауза, которая в такой ситуации могла быть фатальной…

Как ни странно, я чувствовал что-то вроде любви.

Откуда это взялось? Из какой кучи мусора? Из каких глубин этой жалкой, жалкой жизни? На какой пустой, бесплодной почве цветут эти экзотические цветы? Под лучами какого солнца?

Какие-то арт-студии, набитые барахлом, вульгарно одетых барышень… Гитара, водка, жалкое диссидентство… И вдруг — Господи! — любовь.

Татьяна предлагает «просто поговорить». Борис говорит: «Теоретически это возможно. На практике — нет ». И тогда получаем:

Потом было тесно, и были слова, о которых было больно думать по утрам… Так все и началось. И длилось десять лет.

В «Поплиновой рубашке» Лена появляется на пороге его дома в качестве агитатора выборов. Он приглашает ее на чай, затем они идут в кино (как не похоже на голосование), а затем отправляются на встречу с некоторыми писателями и обедают.

Елена Борисовна поразила меня своей покорностью. Или, точнее, не покорность — скорее какое-то безразличие к реалиям жизни… Решив, что мама уже спит, я повернул домой. Я даже не сказала «Пойдем со мной» Елене Борисовне. Я даже не взял ее за руку. Мы просто оказались дома. Это было двадцать лет назад.

И, наконец, в «Полковник говорит, что я тебя люблю» Лена появляется в его жизни почти волшебным образом. Он просыпается посреди ночи после пьяного вечера и находит кого-то спящим на его диване:

«Кто там?»

«Допустим, это Лена. ”

Оказывается, один из приятелей Довлатова привел ее в коммуналку, а потом забыл о ней. Довлатов принимает душ, Лена одевается, завтракают. Лена уходит, но сначала говорит: «Я буду здесь около шести». Она возвращается в тот же вечер; и она никогда не уходит.

Во всех трех версиях «безграничное безразличие» его жены (также называемое «крайняя невозмутимость») озадачивает его до раздражения, а иногда и гнева. Но есть моменты, загадочные и восторженные, вроде «Боже милостивый!» откровение выше, или в «Поплиновой рубашке», когда он находит свое изображение в ее фотоальбоме:

Я вдруг осознал всю серьезность всего.Если бы я только сейчас впервые почувствовал это, то сколько любви было потеряно за долгие годы?

У меня не было сил обдумать. Я никогда не знал, что любовь может быть такой сильной и острой.

Есть только один случай, реальный случай, который также неоднократно повторяется в творчестве Довлатова, когда его жена теряет безразличие: она решает, что они с дочерью должны эмигрировать в Америку. В «Пушкинские горы» , когда Таня объявляет об этом Борису, это его разрушает.Борис пьет один в своей запертой комнате 11 дней. У него появляются галлюцинации; потом заканчиваются деньги и выпивка; затем натягивает одеяло на голову. Наконец звонит Лена из Австрии, говорит, что все в порядке. Борис спрашивает, увидятся ли они снова, на что она отвечает: «Да… если ты нас любишь…»

Довлатов закончил «Полковник говорит, что я люблю тебя», по сути, таким же обменом. И в обеих концовках обеих историй одно и то же возражение Довлатова: «При чем тут любовь? Любовь для молодых … Это выше любви.Это судьба … »

Лена остается загадкой как для Довлатова, так и для читателя. И все же повторения и повторные исследования ее присутствия в его жизни говорят о чем-то столь же реальном, как галка в небе, экзотический цветок или даже желтый песок, прилипший к ботинку. Лена держит Довлатова честным и настороженным:

«Невозможно быть художником за счет другого человека… Это всего лишь слова. Бесконечные, красивые слова … с меня хватит ». (Пушкинские горы)

Мои рассказы Лену не интересовали.Я даже не уверен, что она имела четкое представление о том, где я работал … Моя жена просто брала ближайшую книгу и читала оттуда, где она открывалась. Это раньше меня злило. Потом я понял, что она всегда заканчивает читать хорошие книги… («Поплиновая рубашка»)

«Любить публично — неприлично!» Довлатов кричит на своего коллегу по заповеднику, который требует от него объяснить, почему он любит Пушкина. И хотя Довлатов не пытается «объяснить» любовь, его попытки понять ее — не говоря уже об эпиграфе романа, «Моей жене, которая была права, » — свидетельствуют об исключительном и неизменном почтении Лены.

5.
Сравнение с Хемингуэй небезосновательно: Довлатов был крупным, дородным, темноволосым и усатым мужчиной. Он был физически возбужден (боксер в молодые годы), много пил, журналист. Оба служили в армии и видели невообразимое насилие. «Со своими пороками ты должен быть как минимум Хемингуэем…», — говорит Таня Борису в их последнем споре перед тем, как он направится на Пушкинские горы. Борис утверждает, что презирает работы Хемингуэя, и тем не менее, среди его очень немногих вещей есть «изображение Хемингуэя».”

Хемингуэй, Довлатов.

Но различия заметны: на мой взгляд, те годы в лагере — где он столкнулся (и в конечном итоге записал) человечество, которое он нашел в самых темных уголках существования, включая его собственный — вместе с его пожизненным союзом с невозмутимой Леной. , отличало его от более неприкрытого Хемингуэя. К тому времени, когда он написал работу, которая принесла ему признание критиков, моральный центр Довлатова — то есть его способ видеть и изображать человеческие неудачи — был полностью сформирован: он знал, на что он способен, и знал свои ограничения.У него было сплоченное сообщество в русско-американском Нью-Йорке и семья, которую он очень любил. Возможно, как и Борис, он боролся с призраками «непризнанного гения», но он также умел высмеивать саму идею гения, а также разочарования и абсурды остальной жизни. В дальнейшей жизни Хемингуэй становился все темнее и мучился; Довлатов умер молодым от сердечной недостаточности, но за последние 12 лет своей жизни написал 12 книг.

Более подходящим сравнением будет Чехов , от которого, по мнению некоторых критиков, унаследовали ясность и отстраненность его повествовательного голоса.Если Чехов считал, что «человек станет лучше, когда вы покажете ему, какой он есть», Довлатов, возможно, не знал, что означает «лучше» или как он выглядит. Тем не менее, он все еще наблюдал и передавал своих собратьев с той же непоколебимой невозмутимостью: кем бы вы ни были, что бы вы ни делали или не собираетесь делать, вы достойны моего внимания, мое сознание , на самом глубоком духовном уровне .

И при чем тут любовь? В интервью « Paris Review » с дочерью Довлатова Катерина — «Катя», которая прекрасно перевела Пушкинские горы — , она раскрывает:

Он должен был быть идеальным. И мой английский далек от того, как мой отец использовал русский язык. Он оттачивал свое мастерство. Писал медленно и кропотливо… Это была огромная ответственность. Я не хотел подвести папу.

Что касается Лены, то ее загадка остается неизменной. На вопрос, что ее мать думает о переводе, Кэтрин ответила: «Она сказала мне, что он ей понравился. Она думала, что это хорошо читается и было забавно ». Видно только лицо Лены: по словам Довлатова, «беззаботная, как плотина», безмятежно сдерживающая поток прожитых жизней.

Соня Чанг является автором романов «Тоска по этому миру» (Scribner, 2010) и «Любимые» (Relegation Books, 2016), которые вошли в номинации «Лучшая художественная литература Киркуса 2016», «Инди следующий список», «Лучшая инди-фантастика в библиотечном журнале», «Книжный клуб TNB», «Рекомендации Buzzfeed Books». и Writer’s Bone Best 30 Books 2016. Она является заместителем директора Film Forum, некоммерческого кинотеатра в Нью-Йорке, преподает медиа и кинематографию в Skidmore College, а также художественную литературу в программе MFA колледжа Warren Wilson. Узнайте больше о Соне здесь.

Известно по одежде, которую он носит — или по крадению

ЧЕМОДАН

Сергей Довлатов.

Перевод Антонины В. Боуи.

128 стр. Нью-Йорк: Grove Weidenfeld. 16,95 долларов США.

Признаком способности книги двигаться, обучать и развлекать является способ ее чтения. Сказать, что книгу нельзя отложить, — не высшая форма похвалы. Это намекает на то, что проза необязательна, что нет фраз, достойных смакования.Лучшая книга — это та, которую читатель хотел бы проглотить за один присест, но вместо этого предпочитает смаковать. Новый сборник взаимосвязанных виньеток Сергея Довлатова «Чемодан», искусно переведенный Антониной В. Буис, попадает во вторую категорию. Я предсказываю, что большинство читателей прочитают первые две трети этого романа, а затем, осознав, что осталось всего несколько глав, прекратят читать, чтобы не допустить его завершения. Заключительные главы будут храниться и лелеяться, раздаваться по одной в качестве награды после плохого дня.

Как и предыдущие его работы, «Чемодан» граничит с автобиографичностью; в заголовке рассказывается о дешевом фанерном ящике, который г-н Довлатов привез в Соединенные Штаты, когда эмигрировал из Советского Союза. Опись его содержимого — восемь предметов одежды, обозначающих названия глав — служит трамплином для лаконичных, иногда сюрреалистических воспоминаний г-на Довлатова о приобретении каждой статьи. Г-н Довлатов — лукавый ироник; эти истории как о шляпах, рубашках и поясах, так и о сорвавшейся любви и дружбе, о несостоявшихся снах и беспомощности.

«Финские креповые носки» описывает злополучную схему черного рынка по выгрузке партии финских носков на советскую публику, жаждущую иностранных товаров, схему, в которую г-н Довлатов вовлекается, чтобы выплатить долги, которые он пытается произвести впечатление на девушку. «Номенклатурные полусапоги» посвящены недолгой карьере Довлатова как художника. После непродолжительной работы с фабричным информационным бюллетенем, после непродолжительной работы с фабричным информационным бюллетенем, он отправился на поиски работы, которая вызвала бы «меньше моральных сомнений». . . студия декоративно-прикладного искусства. Я стал учеником резчика по камню. Я решил «найти себя» в монументальной скульптуре ». Его первая работа заключалась в создании рельефного изображения советского ученого для новой станции метро. Сапоги титула подняты с некоего советского возвышения во время церемонии освящения.

Роман напоминает фильм Бастера Китона. В каждой главе изображение высокого, мрачного г-на Довлатова, терпящего одно советское унижение за другим, мучительно смешно.После того, как схема финских креповых носков потерпела неудачу, у него осталось 240 пар ». Произошло много всего. . . . Я расплатился с долгами. . . . Встретил девушку, на которой женился. Ездил на Прибалтику на месяц. . . . Начались мои слабые литературные попытки. Стал отцом. Попал в неприятности с властями. Потерял работу. Месяц провел в СИЗО Каляево.

» И только одно не изменилось: 20 лет я расхаживал в носках горохового цвета. Я подарил их всем своим друзьям. Хранил их для елочных украшений. Присыпаны ими. Воткнул их в щели оконных рам. И все же количество этих паршивых носков почти не изменилось ».

Средние главы книги, в частности« Поплиновая рубашка », в которой брак г-на Довлатова изображен как« двадцать пять лет взаимной изоляции и безразличия к ним ». реальная жизнь » — запечатлены задумчивостью. «Жакет Фернана Леже» — это трогательная история детской дружбы. Андрюша был сыном выдающегося человека. Отец выделялся только худобой.Пиджак Леже г-ну Довлатову подарила мать Андрюши после смерти ее мужа, «выдающегося человека».

» Куртка действительно старая. Если верить советским плакатам, то в таких куртках носят безработные в Америке.

», Черкасова странно посмотрела на меня и сказала, » эта куртка принадлежала Фернану Леже. Он был примерно твоего размера.

» — повторил я в изумлении, ‘Леже? Леже?

» ‘Когда-то мы были очень близки. Потом дружил с его вдовой.Я рассказал ей о тебе. Надя зашла в шкаф, достала куртку и протянула мне. Она сказала, что Фернан просил ее подружиться со всякой сволочью. »

Хотя видение г-на Довлатова полностью русское, его голос имеет резкое и прямолинейное американское качество. Примечательно отсутствие стереотипных славянских эксцессов, ожидаемых от русского писателя. Его душераздирающий юмор достигается за счет умного сопоставления простых предложений, невозмутимой подачи, достойной Дэвида Леттермана, и использования фраз, которые переводятся в жесткие односложные английские слова англосаксонского происхождения.

«В Советском Союзе я так плохо одевался, что меня ругали. Помню, директор Пушкинского заповедника сказал мне: «Товлатов, ваши штаны портят праздничное настроение в нашем районе». «Г-н Довлатов живет в Соединенных Штатах с 1978 года. Можно только надеяться, что он продолжал так плохо одеваться, и у него есть чудесные истории, подтверждающие это. Америка может использовать великого сатирика. Это может быть просто наш мужчина.

Лев Лурье Экскурсии. Экскурсия Льва Лурье: «Здесь жил Сергей Довлатов

.

Несомненно, петербуржцы.В Петербурге хорошо известно имя краеведа, историка и журналиста Льва Лурье. Известно, что он проводит экскурсии по интересным местам.
Давно хотел съездить на такую ​​экскурсию и очень обрадовался приглашению от spbblog пройти с Львом Лурье по неизведанной петроградской стороне.

Экскурсия началась с Соборная мечеть , здание удивительной красоты.

Немного из истории создания:
План строительства Соборной мечети был окончательно утвержден в 1881 году, и началась кампания по сбору средств на ее строительство, которая продолжалась до 1905 года.Авторами проекта выступили архитекторы Н.В. Васильев (он отвечал за всю художественную часть проекта) и С.С. Кричинский. Поехали в Самарканд, посмотрели мечеть Гур-Эмир, которая стала прообразом Соборной мечети в Санкт-Петербурге. В мастерских села Кикерино близ Гатчины изразцы майолики украшали портал, купол и торцы минарета. Чтобы исключить возможный произвол в дизайне, художник-керамист П.К. Ваулин прислал художника П.М. в Туркестан.Максимова. В результате в мастерских Vaulin and Co была воссоздана техника изготовления резной мозаики из майолики, что способствовало точному стилистическому следованию прототипу, воспроизведению колорита и духа восточного искусства.

Длина трехэтажного здания, выполненного в среднеазиатском архитектурном стиле, составила 45 м, ширина — 32 м, высота главного купола — 39 м, диаметр купола нижней части — 14 м. . Высота обоих минаретов 48 м. Мечеть была рассчитана на 2 тысячи молящихся.

Грандиозная мечеть была открыта во время празднования 300-летия Дома Романовых 21 декабря 1913 года. Однако отделочные работы были завершены только после революции.

02. Блогеры внимательно слушают историю развития Петроградской стороны

03. Перед нами здание бывшей Железнодорожной академии. И.В. Сталина, 30-е годы постройки

Здание построено в стиле конструктивизма, отличается резким, выразительным решением, а также весьма необычной посадкой в ​​городской среде. Комплекс включает в себя Т-образное здание с одним фасадом, выходящее на Крестьянский переулок, примыкающее к нему одним лицом огромного треугольного объема со знаменитым острым углом, а также довольно протяженное здание криволинейной формы, стыкованное с треугольным через вертикальный, полностью застекленный объем лестницы. Считается, что в плане можно увидеть соединенные серп и молот. Сейчас в нем находится Санкт-Петербургский университет железнодорожного транспорта Императора Александра I.

04. Идем вперед до следующей остановки

05.Многоквартирный дом И.Б. Лидваль, памятник северного модерна в Санкт-Петербурге

06. Дом был построен в 1903 году модным тогда архитектором Федором Ивановичем Лидвалем. Он построил его для своей матери Иды Лидваль. Это был доходный дом нового типа с открытым зеленым двором. Уже появились электрические лифты. Гаражей еще не было, но вскоре они появились. Это было новаторское решение для дома для процветающего среднего класса начала 20 века.

08.На фасадах можно увидеть сочетание натурального камня, разноцветной штукатурки и гладкой керамической плитки.

14. Обращает на себя внимание оригинальная отделка фасада. Вот паук сплел свою паутину на балконе

16. Сова смотрит вниз с высоты дома

Затем мы пошли в особняк на Каменноостровском проспекте, 5. Особняк был построен в 1898 году, по свидетельству. проект архитектора Э. Ф. Вирриха. В 1904 году особняк надстроили одноэтажным, а во двор пристроили хозяйственные постройки.
Лев Яковлевич стоял на лужайке со словами: «Нет в стране такого закона, что нельзя стоять на траве!» и рассказал об истории строительства особняка и жизни его владельца Сергея Юльевича Витте.
Знаменитый государственный деятель живет здесь с 1903 года, тогда он был председателем Комитета министров. В 1907 году начались покушения на С.Ю. Витте от черносотенной организации «Союз русского народа». В январе в дымовые трубы особняка было выпущено две бомбы. Но снаряды не работали. Четыре месяца спустя покушение было повторено, снова безуспешно. В 1915 году С.Ю. Витте умер в своем доме из-за болезни.

20. Сейчас в здании находится Детская музыкальная школа. Андрей Петров

Директор школы немного удивилась неожиданной толпе людей и вышла отругать нас за вторжение. Но, к счастью, Лев Яковлевич уже завершил свой рассказ, и мы пошли дальше, по Каменостровскому проспекту

. На Каменоостровском проспекте есть еще одно место, связанное с именем композитора Андрея Петрова.Это очень приятное место.

А мы тем временем подошли к дому Бенуа. Не так давно я был здесь с Людмилой Юрьевной Сапрыкиной. Этот дом мне очень интересен, и я с удовольствием слушал Льва Лурье.

25. Пока мы стояли во дворе двора, слушая рассказы об известных жильцах дома, я нашла себе новые ракурсы для стрельбы

С лицевой стороны дома проходим в лабиринты дворов, где мы слышим о строительстве в дореволюционной России и особенностях аренды жилья.

30. Фасады дома для меня отдельный источник вдохновения 🙂

35. Я отвлекся от архитектуры и поймал, на мой взгляд, несколько не менее красивых кадров 🙂

36. Очаровательная Ксения

37. Серьезный Евгений

38. И снова к фасадам!

От дома Бенуа мы переехали на Большой Петровский мост. Там Игорь Оноков, генеральный директор девелоперской компании «Леонтьевский мыс», рассказал о своем одноименном жилом комплексе и перспективах развития территории.Игорь Оноков подчеркнул, что исторически Петроградский район считается элитным, и жилье здесь не ниже бизнес-класса. Средняя стоимость кв.м. на первичном рынке варьируется от 340 тысяч рублей до 900 тысяч рублей — в зависимости от характеристик дома.

39. Жилой комплекс

На этом наша экскурсия завершилась и мы попрощались со Львом Яковлевичем и друг с другом до новых интересных встреч!
Экскурсия прошла в рамках проекта «Леонтьевские встречи» — серии тематических мероприятий с участием представителей СМИ, партнеров девелоперской компании и ведущих игроков рынка. Благодаря

Весь мир отмечает столетие третьей русской революции. Опубликована монография англичанина Радзинского — Себага Монтефиори о Романовых, переиздан классический общественно-исторический очерк Шейлы Фицпатрик «Русская революция», появилась новая биография вождя Октябрьской революции американца Виктора Себастьяна — «Ленин» . Человек, диктатор, террорист », Стивен Коткин опубликовал второй том своей биографии Сталина, первая монография об Александре Керенском на русском языке вышла в Петербурге.Петербург — работа профессора Европейского университета Бориса Колоницкого.

Трехдневная научная конференция, завершающая юбилейный год, начнется 3 ноября в Лондоне. В России все по-другому. Сверху, из Кремля, не дается определенной директивы: грустить, праздновать, молчать — сигнала нет. История борьбы депутата Натальи Поклонской с фильмом «Матильда» длилась так долго именно потому, что обе стороны конфликта обратились к властям, а она затянула с ответом.В этом смысле показательна история с моим аудиопутешествием по Петрограду в 1917 году. Это был заказ компании Таксовичкоф: с июня по октябрь такси с аудиогидом заказывали 6 тысяч раз, и коммерчески успешная история оказалась удачной. 21 октября РИА Новости опубликовало развернутый обзор аудиотура профессора СПбГУ Валентина Хрисанфова, с 1969 года преподающего историю Коммунистической партии Советского Союза, специалиста по «гиду» (есть такая наука), доцент СПб.Санкт-Петербургский государственный университет Елена Лелина и автор книги историка и писателя Елены Прудниковой «Самый человек. Правда об Иосифе Сталине».

Моя экскурсия решительно не понравилась рецензентам: не надо «такой экскурсией разрушать авторитет отечественной исторической науки и экскурсии … автор проявляет определенное историческое невежество». Фактически, рецензенты не обнаружили фактических ошибок. «Некоторое незнание» было не в фактах, а в тоне.Рецензенты считают, что «экскурсовод должен строить свою речь» в режиме тонкой культуры. «Ну, допустим, такси останавливается у особняка Кшесинской.

Объясняя, почему большевикам так легко удалось занять его в марте 1917 года, когда еще соблюдалось право частной собственности, ваш покорный слуга указывает: Кшесинская «жила сначала с цесаревичем Николаем, будущим Николаем II, а затем с его двоюродным братом Великим. Князь Сергей Михайлович и, наконец, двоюродный брат царя, великий князь Андрей Владимирович.Среди широкой публики, не посетившей балет, она имела репутацию интригана и взяточника. «Это, по мнению рецензентов, желтизна. Рецензенты, видимо, хотели бы услышать:« В 1892–1894 годах М. Ф. Кшесинская довольно часто и близко встречалась с цесаревичем Николаем Александровичем (будущий император Николай II). Задор молодежи отношения сошли на нет после помолвки цесаревича с Алисой Гессенской в ​​апреле 1894 г. »В отличие от Поклонской, которая считает государя святым и потому безгрешным, мои рецензенты, как и викторианские дамы, считают само слово« любовница »неприличным.Такой же гнев вызывает «недвусмысленное наименование Лурье« любовницей »Ленина своего соседа в« опломбированном »вагоне Инессы Арман». Не понимаю, как с таким пуризмом говорить об отношениях между Екатериной II и Потемкиным, Пушкиным и Анной Керн, Тютчевым и Денисьевой, Александром II и Екатериной Долгорукой?

Экскурсанты — взрослые люди, они знают, что «любовь свободно очаровывает мир». Больше всего меня удивил главный упрек: «На протяжении всей экскурсии чувствуется ярко выраженное личное отрицательное отношение составителя экскурсионного текста к событиям октября 1917 года в Петрограде.«А каково отношение к узурпации власти, разгону Учредительного собрания, казни королевской семьи? С позитивным личным отношением? Нет, спасибо.

Такси ТаксовичкоФ с 6 июня запускает эксклюзивный проект, не имеющий аналогов ни в России, ни за рубежом. Комфортная поездка на такси сочетается с познавательной деятельностью и превращается в экскурсию по революционному Петрограду «С 2017 по 1917 год».

Акция приурочена к столетию двух революций 1917 года.К подготовке экскурсионной программы в «ТаксовичкоФ» подошли со всей ответственностью и пригласили разработать схему маршрута выдающегося историка Льва Лурье. Он, как сторонник «нескучного просвещения», разработал аудиогид, в котором провел вас по наиболее значимым местам в 1917 году, рассказывая исторические факты без приукрашивания, которые они приобрели благодаря большевистской пропаганде.

«Экскурсия была интересной и довольно сложной задачей, потому что она охватывает довольно длительный период, начиная с большевистского переворота, с большим количеством точек и памятников.Понятно, что все они не смогли выйти на маршрут. В частности, Смольный не вошел просто потому, что не было времени. Мы начинаем с Мариинского дворца, с того места, где собрался Кабинет Министров России во главе с Голицыным, который заверил государя, что он может спокойно уйти на фронт в Могилев и что в городе, где все будет спокойно, все будет спокойно. император уехал. Соответственно, это 22 февраля 1917 года », — говорит о проекте Лев Лурье.

После экскурсии на такси он проходит через казармы Волынского полка, вмешательство которого в беспорядки 23 февраля привело к провозглашению Временного правительства. Дальше появится Таврический дворец, где в 1917 году заседали Петроградский Совет рабочих депутатов и Государственная Дума.

«Потом переносимся на апрель 2017 года. Затем в запломбированном вагоне из Швейцарии через Данию, Швецию и Финляндию Владимир Ленин прибыл на Финляндский вокзал, где исполнил партию исторического рока», — продолжает историк.

Маршрут пролегает через «Кресты», где сто лет назад томились в тюрьмах многие выдающиеся деятели Октябрьской революции.

«Поскольку мы не следуем строго хронологическим принципам, логистика важна для нас, Aurora не следует историческому порядку. Здесь я говорю не только о холостом выстреле 25 октября с Благовещенского моста, но и о том, как доблестные моряки убили своего командира Никольского 24 февраля. Я стараюсь как можно больше рассказать об этом пиратском крейсере ». констатирует Лурье.

Далее такси идет по Петроградской стороне до дома № 2-4 по улице Куйбышева — особняка Кшесинской. Именно здесь в октябре 1917 года Ленин читал с балкона свои апрельские тезисы. После на маршруте появится Петропавловская крепость, где сначала содержались знаменитые революционеры, а затем члены царской семьи.

«Последний пункт — Зимний дворец … Эта история довольно сильно загадочна, потому что большевики, а затем гениальный Сергей Эйзенштейн придумали, что был штурм Зимнего дворца. Все помнят, как революционеры бегают через арку Главного штаба, мимо Александровской колонны, карабкаются на ворота и нам кажется, что это какие-то сражения.Между тем это был не более чем длинный марш группы ВРК через весь Зимний дворец. И они пытались убедить тех, кто должен был защищать временное правительство, разойтись по дороге », — развенчивает идиллическую революционную картину Лурье.

Экскурсия — это комфортная поездка на фирменном такси «ТаксовичкоФ» по заданному маршруту в сопровождении аудиогида. Текст на русском языке читает сам Лев Лурье.В ближайшее время экскурсия будет доступна на пяти иностранных языках, сначала она будет переведена на китайский, а затем, по рекомендации комитета по туризму, на еще четыре самых популярных в Санкт-Петербурге — английский, японский, немецкий и Хинди.

Продолжительность поездки, в зависимости от загруженности дорог, составляет от одного до двух часов. Стоимость экскурсии на такси 1500 руб. Заказ осуществляется на сайте, через приложение или у оператора службы такси «ТаксовичкоФ».

V Северная столица свой город принято знать и любить. Поэтому экскурсии сюда — досуг не только для многочисленных туристов, но и для местных жителей, желающих подкрепить школьные знания о любимом городе. Мы выбрали несколько интересных проектов — альтернатив скучающим кораблям и автобусным маршрутам, на которые обязательно стоит обратить внимание, если вы хотите почувствовать себя туристом в своем родном городе.

Дом культуры Льва Лурье

Самый известный городской историк, журналист и популяризатор культуры города на Неве открыл собственный образовательный центр.Дом культуры специализируется на нестандартных туристических маршрутах, которые сложно найти в обычных турфирмах. Мероприятия Дворца культуры (а это не только экскурсии, но и лекции) рассчитаны, прежде всего, на людей, которые давно живут в нашем городе, любят его и хотят узнавать новые факты из истории. и жизнь Петербурга.

В каких дворах выросли «петербургские президенты» и где жили любовницы русских царей. Где была «Рублевка» до революции, и где пили Бродский и Довлатов.Где жил Сталин, и где вырезал из армии Цоя. Где взрывали министров, а где расстреливали власть 90-х годов. У Льва Лурье и его соратников много тем и мест. Например, архитектурному облику обещают посвятить одну из будущих экскурсий. современный город.
Петербург третьего тысячелетия — город нереализованных проектов. Эскизами остались вторая сцена Мариинского театра Эрика Мосса и Доменика Перро, New Holland Норман Фостер, штаб-квартира Рема Колхаса, Апраксин двор из бюро Wilkinson Air.Однако в нашем городе сохранилась современная архитектура, достойная внимания.

Чем Stockmann лучше, чем Gallery, и почему Сергей Чобан построил летающую тарелку над бизнес-центром «Невская ратуша»? Как мы не заметили появления небоскребов в Петербурге и зачем нужен новый выход к морю? Ответить на эти вопросы поможет архитектурный критик Мария Елкина в своей авторской экскурсии «Петербург XXI века». Слушатели экскурсии узнают, есть ли в Северной Пальмире современная архитектура и чем она отличается от парижской и лондонской.
dklurie.ru

Открытая карта

Так позиционируется очередное мероприятие, которое открыла Ольга Полякова. Однажды она организовала в нашем городе День ресторана, который теперь успешно проводится несколько раз в год и собирает сотни участников.

Принцип «Открытой карты» аналогичен: день мероприятия назначается, любой желающий, подготовив экскурсионную программу и зарегистрировавшись, может принять участие в качестве гида.Билеты продаются заранее, и их количество по понятным причинам ограничено.

Проект не только развлечение. «Открытая карта» имеет большое социальное значение. Экскурсии помогают привлечь внимание общественности и властей к решению проблем городских территорий, рассказать о деятельности общественных организаций и т. Д. Например, одним из мест, которые посетили участники осеннего фестиваля, было легендарное Санкт-Петербургская благотворительная организация «Ночлежка», помогающая бездомным. «При планировании фестиваля я хотел, чтобы каждый, кто не только знает интересные места, но и горит идеей — улучшать крыши, восстанавливать маяки и телескопы, сохранять дома, создавать коммуны — у меня есть способ передать свою идею», — говорит Ольга Полякова.

Первая «Карта» прошла в Санкт-Петербурге в конце августа прошлого года: 500 участников, 40 экскурсий — об истории и проблемах спальных районов, веганском образе жизни, изюминке искусства от уличного художника. , потайные места с прекрасным видом, дизайнерские мастерские и закрытые мастерские Уличного музея-искусства и Канонерского острова.
Сейчас проект реализуется не только в Санкт-Петербурге, но также в Москве и Вологде. Следующее мероприятие в северной столице состоится 13-14 августа.
vk.com/openyourmap

Материальный Петербург

Он также выполняет не только развлекательную, но и социальную функцию — привлекает внимание к условиям жизни в городе незрячих людей. Маршрут включает прогулку по парку и центру города, поездку на общественном транспорте, переход проезжей части, посещение кафе. Все это время у экскурсантов завязаны глаза.

Авторы проекта хотят научить зрячих людей общаться со слепыми, дать им возможность почувствовать себя на месте другого человека, помочь зрячим преодолеть собственные страхи, показать окружающий мир с другой стороны, научите их чувствовать и доверять ему.

В программе три вида экскурсий. Часовая вдохновляющая экскурсия-прогулка, которая научит вас прочувствовать город — его атмосферу, его прикосновения и дыхание.Программа основана на невизуальном восприятии окружающей действительности. Это упрощенная версия полной экскурсии … Двухчасовая расширенная версия будет проходить в четырех местах, а также включает в себя три обучающие игры.

Для тех, кто хочет забрать все из мира в темноте, есть вариант квеста погружения в день слепого.

За шесть часов организаторы обещают научить слепого человека всем особенностям жизни — ориентированию в городе, творчеству без зрения, чтению, решению бытовых задач (передвижение на общественном транспорте, питание в общественных местах, заказ и оплата счетов). , помогают развивать обоняние и осязание, учат доверять другим…
vk.com/2feelcity

Прогулка с Раснером

Петербургский бомж, внезапно ставший настоящим символом города. В 2010 году бывший учитель, защитник прав животных и экскурсовод из-за различных обстоятельств, в том числе обмана риелторами, оказался бездомным. В феврале этого года с ним познакомилась волонтер «Ночлежки» Светлана Котина. Узнав, что он до сих пор, несмотря на свой социальный статус, проводит экскурсии для всех желающих и даже составил свою уникальную программу о Невском проспекте, Светлана решила помочь бездомным.Группа в соцсети вызвала большой интерес к бомжу не только у любителей экскурсий, но и у СМИ. Вячеслав Раснер очень быстро стал настоящей звездой: рассказы с ним показывали по всем телеканалам города. Даже один из финских каналов показал о нем репортаж. Кроме того, он сыграл самого себя в спектакле «Неприкасаемые», посвященном петербургским бомжам.

Пожалуй, лучше всего участники расскажут о прогулках с Раснером. Мы собрали несколько отзывов от группы, созданной Светланой Котиной:
«Ой, БП просто замечательный! Он заряжен энергией на много дней вперед! Все друзья спрашивают меня, какую волшебную прогулку я посетил.Вы знаете, это огромное дело — просто выйти на главную улицу нашего города и, не задумываясь, послушать чудесную историю и «Э-э-э-э-э-э-э-э-эээ, мэй-эй». Великолепные паузы, достойные МХАТа, и прекрасно произнесенная речь. БП просто вне конкуренции. Про изумительное чувство юмора и оптимизм вообще молчу. «

» Мега-крутой парень. Рассказал, кто в каком доме жил и когда, что там было, кто его перестраивал и другие нюансы. С начала и до сегодняшнего дня. С именами и фамилиями архитекторов, инженеров, промышленников и торговцев и все с датами.Я был приятно удивлен! «

« Небольшой участок Невского проспекта с фасадами старых домов, серыми от времени и безразличия, был расписан ВР яркими историческими названиями и событиями. Я бы сохранил такую ​​память, как наш гид ».
vk. com / excursionrasner

«Утро Петербурга»

Довлатов — Книги-невидимки, рецензия: жизнь за несколько дней

Довлатов — Невидимые книги: фото из фильма

Это был 2018 год, когда в Берлине по случаю 68-го фестиваля, который в феврале превращает немецкую столицу в важный пункт назначения для киноманов и профессионалов, мы открыли для себя на конкурсе новая работа Алексея Германа-младшего., объект обзора Довлатова — Невидимые книги . фильм , который поступает в итальянские кинотеатры почти через четыре года — период, когда фильм снимался почти повсюду (даже в нашей стране, если быть точным вне конкурса на Туринском кинофестивале), а на некоторых территориях даже приземлился на Netflix. . Однако этот промежуток времени не повредил потенциалу работы Германа-младшего, напротив: его — частичное — сообщение о противодействии цензуре очень актуально, о чем режиссер прекрасно осведомлен с тех пор, как был представлен его следующий фильм. в Каннах-2021 он говорит о притеснении тех, кто придерживается некомфортного мнения (в данном случае с последствиями, поскольку практически весь художественный фильм происходит в доме, где главный герой находится под домашним арестом).

Жизнь изгоя

Довлатов — Невидимые книги: момент из фильма

Довлатов — Невидимые книги установлен в 1971 году, в заключительном этапе русской жизни Сергея Довлатова, писателя и журналиста, который эмигрировал в Соединенные Штаты. поскольку ни один официально утвержденный издатель в Советском Союзе не хотел публиковать его сочинения. В фильме мы встречаемся с ним, когда его друг, поэт Иосиф Бродский, готовится покинуть советскую территорию, поскольку правительство не одобряет его (Бродский переехал в Мичиган в 1972 году и стал популярным профессором в различных университетах США).Довлатов, в свою очередь, предпочитает оставаться в Ленинграде с женой и дочерью, убежденный, что рано или поздно все разрешится, несмотря на то, что его рукописи постоянно противодействуют компетентным органам. И поэтому он продолжает жить как «невидимый» автор, чьи произведения известны только в подпольных кругах (и Невидимая книга , по совпадению, является названием его первого романа, увидевшего свет в официальной форме в 1977 году, после Американское путешествие).

Самые цензурируемые фильмы в Италии, между скандалами и нарезками

Литературные развлечения

Довлатов — Книги-невидимки: изображение

Всегда интересовавшийся различными аспектами истории своей страны Алексей Герман-младший.сохраняет нетронутым свое замечательное чутье на историческую реконструкцию, которое жюри Берлинале наградило Серебряным медведем за художественный вклад (за костюмы и декорации), но за безупречной формальной оболочкой скрывается и очень человеческая сторона. И если, с одной стороны, некоторые культурные отсылки могут ускользнуть от тех, кто плохо знает этот исторический и социально-политический период, с другой стороны, борьба Довлатова с теми, кто хочет заставить его замолчать, универсальна, и важно, что его история рассказана. по российскому фильму, учитывая различные домашние трудности писателя.Это яростная и в то же время веселая сказка, в которой юмор лаконично описывает культурно неудовлетворенное существование Довлатова, великолепное перо, которое в то время мало кто мог оценить, несмотря на то, что он обладал необходимыми качествами, чтобы восхищаться им даже за границей (друг Бродского он однажды назвал его единственным Русский автор, чьи произведения будут прочитаны полностью, благодаря сухому и лаконичному стилю, подобному стилю Хемингуэя).

Довлатов — Невидимые книги: сцена

И с этой точки зрения, наверное, хорошо, что фильм только сейчас приходит в наши кинотеатры, по случаю невольной пятидесятилетней годовщины рассказанных событий: три Спустя полтора года после берлинского дебюта история Довлатова не потеряла своей жизненной силы и актуальности, рассказывая о проблемах, которые даже сегодня являются частью повседневной жизни художников и интеллектуалов в разных частях мира.А прямо сейчас, когда темнеть раньше, самое время пойти в театр, если чувствуешь себя артхаусным кинотеатром, и насладиться увлекательной человеческой драмой, действие которой происходит в холодные советские ночи. А затем, когда просмотр завершен, пойдите и (пере) прочтите корпус автора, важный знак мировой литературы прошлого века, которому фильм восстанавливает достоинство, в котором ему пять десятилетий назад отказывали его соотечественники. .

Выводы

Мы закрываем рецензию Довлатова «Книги-невидимки», повторяя, что это захватывающий срез жизни, сфокусированный на великом русском писателе, здесь, в период, прекрасно реконструированный визуально, в котором ему было отказано в возможности публикации дома.

[display-posts orderby = «rand»]

Потому что нам это нравится

• Историческая реконструкция безупречна.
• Литье превосходное.
• Решение не рассказывать всю жизнь Довлатова очень интересно с драматической точки зрения.

Что не так

• Некоторые культурные ссылки могут ускользнуть от внимания тех, кто не очень хорошо знает исторический контекст.

.