Сколько получают писатели за книгу в россии: Сколько современный писатель в России может заработать на публикации своей книги — Медиа на vc.ru

Сколько получают писатели за книгу в россии: Сколько современный писатель в России может заработать на публикации своей книги — Медиа на vc.ru

Работа мечты: как становятся писателями в Германии

16.06.2021 — Статья

Читатели часто воображают себе писателя как человека, вся жизнь которого подчинена творчеству. В современном мире это не совсем так. Начинающему автору нужно сначала правильно выбрать стратегию продвижения, а потом – остаться на плаву. Рассказываем, как делают карьеру на книжном рынке Германии.

Немцы любят читать. Это подтверждают не только субъективные наблюдения, но и сухая статистика. Книжный рынок Германии – один из самых крупных в мире. По данным Ассоциации по исследованию потребительского поведения, в 2019 году в стране насчитывалось не менее 28,8 миллионов покупателей книг. Большинство из них предпочитает твердый переплет. Электронные книги читает меньше четверти немцев, по этому показателю Германия сильно отличается от других европейских стран. Самый популярный способ покупки тоже не меняется десятилетиями. Даже в 2020 году, несмотря на коронавирусные ограничения, 46% в общем объеме продаж пришлось на книжные магазины и всего 20% – на интернет-торговлю.

Недостатка в предложении у читателей нет. Скорее наоборот. В 2019 году в Германии было издано более 80 тысяч новых книг. Около 30% из них – художественная литература. Это огромная цифра: в отрасли давно говорят о перепроизводстве и о необходимости снижения числа изданий. Многие книги не раскупаются и не приносят доходов ни своим авторам, ни издателям. В таких обстоятельствах писателям становится все сложнее заявить о себе. Особенно это касается дебютантов: издательства просто не хотят рисковать.

Как заявить о себе

У авторов, которые все-таки решились пройти этот нелегкий путь, есть три варианта. Можно сделать все по старинке и самостоятельно отправить рукопись в издательство. Так до сих пор поступает большинство молодых писателей. Увы, вероятность положительного ответа невелика. В 2012 году Deutsche Welle сообщала, что около 98% всех присланных рукописей немецкими редакторами отбраковываются. При этом объем работы издательств с такими текстами ежегодно растет: распространение электронной почты привело к тому, что отправка рукописи с сопроводительным письмом занимает от силы пару минут. Эксперты книжного рынка советуют дебютантам ориентироваться на средние и малые издательства – они чаще склонны к экспериментам. У крупных планы, как правило, расписаны на год-два вперед, и они предпочитают работать с уже состоявшимися авторами.

Второй вариант – обращение в литературное агентство. Это относительно новый для Германии формат. До конца 80-х годов литературные агенты работали только с иностранными писателями, которые собирались публиковать переводы своих произведений в западногерманских издательствах. Но постепенно в стране все большую популярность начала набирать «американская модель»: в США почти у каждого уважающего себя автора есть свой агент.

Карин Граф, основавшая в 1995 году в Берлине одно из первых немецких литературных агентств Graf & Graf, в интервью Der Tagesspiegel вспоминала, что на отрасль сильно повлияло поглощение малых издательств крупными, которое началось вскоре после падения Берлинской стены и продолжалось все 90-е годы: «Многие независимые издательства стали частью больших концернов. Особая связь между автором и издателем была утеряна». Литературные агентства помогли ее восстановить. Они превратились в деятельных посредников и занялись не только контрактами писателей, но и их поездками, выступлениями, общением с прессой. В наши дни в их обязанности часто входит и работа с социальными сетями.

Впрочем, привлечь внимание хорошего литературного агентства тоже не так просто. Во-первых, у каждого из них есть своя специализация: кто-то работает только с нон-фикшн литературой, а кто-то – только с фантастикой. Во-вторых, контракт с автором будет заключен лишь в том случае, если агент видит в рукописи коммерческий потенциал. После подписания всех документов агентство само подбирает писателю издательство и становится посредником в их общении. Эти услуги, разумеется, щедро оплачиваются. Агентству причитается от 15 до 20% авторских доходов.

Цена успеха

Кажется, что выделить эту долю успешному писателю не составит труда. Однако это заблуждение. По разным данным, на доходы от литературной деятельности в Германии живет от 100 до 200 человек. Всем остальным, чтобы свести концы с концами, нужна дополнительная работа. В 2010 году Социальный фонд творческих работников сообщил, что средний доход писателей и поэтов в стране составляет 13588 евро в год или 1132 евро в месяц (это брутто, то есть до вычета налогов и взносов). Для сравнения приводились данные по другим профессиям: врач узкой специализации мог рассчитывать на 5100 евро, мясник – на 2209 евро.

За прошедшие годы мало что изменилось. Бодо Кирххофф, лауреат Немецкой литературной премии, в беседах с журналистами прямо говорит: «Писательство – это не та профессия, в которой зарабатывают деньги. Писательство – это страсть». Сам он в разное время занимался строительством в Италии и писал телевизионные сценарии. Показателен и пример Хайке Гайсслер. В начале 2000-х ее дебютный роман «Роза» был удостоен премии имени Альфреда Дёблина. Но вторую книгу критики и читатели приняли прохладно, гонорары сократились до минимума. В итоге Гайсслер вынуждена была устроиться на работу на склад интернет-гиганта Amazon в родном Лейпциге. Этот опыт она превратила в новую книгу – роман-эссе «Сезонная работа», ставший своеобразным литературным отчетом о внутренней кухне международных корпораций.

Часто дополнительные заработки непосредственно связаны с основным занятием. Немецкие писатели участвуют в литературных чтениях и семинарах, дают мастер-классы, работают в жюри различных фестивалей. Большой поддержкой становятся многочисленные гранты федеральных земель и литературные награды, имеющие денежный эквивалент. Однако и здесь новичкам приходится сложнее, чем опытным авторам. Начинающих писателей куда реже приглашают на любые мероприятия: организаторам по понятным причинам хочется видеть у себя готовых звезд.

Сам себе издатель

Наконец, есть третий путь – самиздат. Эту возможность авторам подарил интернет. Запущенная в 2007 году компанией Amazon платформа Kindle Direct Publishing навсегда разрушила некогда герметичный литературный мир, в котором только влиятельные издатели могли вершить писательские судьбы. Разместить свой текст на платформе и начать продажи отныне мог любой человек. В Германии такой способ становится все популярнее. Не последнюю роль в этом играют вдохновляющие истории успеха: благодаря самиздату в стране значительно увеличилось число тех, кого можно назвать авторами бестселлеров.

Каролин Бендель в университете изучала германистику и историю, работала учительницей в средней школе, а в 2012 году начала писать любовные романы и рассылать их в немецкие издательства. Она не получила ни одного положительного отклика. Редакторы говорили ей, что никого не интересуют романтические сюжеты с участием игроков в американский футбол. Тогда Бендель решила выйти на Amazon. Книга была опубликована под псевдонимом Поппи Дж. Андерсон и продана более 60 тысяч раз. В 2015 году она стала первым немецким автором, достигшим с помощью онлайн-самиздата отметки в миллион проданных копий.

Похожим образом развивалась карьера Ханни Мюнцер. Ее дебют «Ловец душ» – романтический триллер, действие которого происходит в Италии, – изначально оказался в одном из крупных мюнхенских издательств, но публиковать его не спешили. В 2013 году писательница выложила книгу на Amazon и разыграла ее в бесплатной лотерее. Вскоре после этого она обнаружила, что роман скачали уже 10 тысяч раз.

Помимо любовных историй, большим спросом в интернете пользуется фантастика. Писатель Маттиас Маттинг, ныне работающий под псевдонимом Брэндон Моррис, прославился именно благодаря фантастическим книгам, которые он тоже продавал через Amazon. В отличие от других авторов, Маттинг активно делится секретами успеха с теми, кто только раздумывает о самиздате. Он читает об этом лекции, проводит семинары, пишет обучающие статьи, а в 2015 году он стал соучредителем и главой Немецкой ассоциации самоиздателей.

Сетевая ловушка

Распространение книг через онлайн-платформы выгодно в финансовом отношении. Около 70% всех доходов с продаж идет автору. Однако в интеллектуальной среде по отношению к самиздату до сих пор существует недоверие. Эти книги не считаются «высокой литературой», о них не так часто пишут в культурных рубриках газет и журналов. В 2014 году газета Die Zeit сообщала, что авторы самиздата не могут вступить в Ассоциацию немецких писателей. Кроме того, как было сказано выше, немцы любят держать книги в руках. С электронным экземпляром это сделать невозможно. До многих читателей работы лидеров рейтинга Amazon, несмотря на рекордные продажи, просто не доходят. Многие писатели, прославившиеся благодаря интернету, в итоге все равно заключили контракты с издательствами. Книги Каролин Бендель издавал Rowohlt Verlag, а Ханни Мюнцер сотрудничала с Piper Verlag.

Но не присматриваться к сетевым возможностям издательства тоже не могут. Очевидно, что бумажные книги не исчезнут, но их продажи продолжат сокращаться. В 2013 году компании Club Bertelsmann, Hugendubel, Thalia и Weltbild совместно с Deutsche Telekom основали марку Tolino Alliance. Помимо выпуска букридеров, инициатива также включала в себя создание платформы для самиздата, которую могли использовать авторы из Германии, Австрии и Швейцарии. Похожие проекты начали запускать и другие издательства. Платформы работают для них как фильтр. Издатели получают доступ к данным о количестве скачиваний, замечают популярных авторов и предлагают им контракты.

Соглашаются далеко не все. Некоторые писатели не хотят отказываться от своей независимости – как творческой, так и финансовой. В 2017 году Ника Любич, создательница популярных детективных романов, в интервью Deutschlandfunk Kultur заявила, что отклоняет все предложения: «Недавно один издатель прислал мне запрос, описав условия. Честно скажу: прочитав их, я громко расхохоталась. Было очевидно, что кто-то очень хочет заработать денег, но почему-то думает, что любой писатель, продающийся через интернет, сидит и ждет, пока на него обратит внимание издательство. Это не так. У меня и раньше были неплохие заработки. Но столько, сколько можно заработать самиздатом, я не получала никогда в жизни».

Ксения Реутова

Хотите обсудить с экспертами вопросы, связанные с современной литературой и издательским рынком в Германии? Тогда подключайтесь к дискуссии при участии Инго Шульце и Алисы Ганиевой «Писатель цифровой эпохи», которая состоится 17 июня в рамках проекта Виртуальный поезд «Германия-Экспресс». Фестиваль «Германия-Экспресс» проводится Гёте-Институтом в Москве в рамках Года Германии в России 2020/21.

Какие гонорары получают писатели? — Курс современного литератора — LiveJournal

 

Мой товарищ по перу, Алексей Надэмлинский обратился ко мне с вопросом о гонорарах писателей. Я обратился с этой животрепещущей темой в Интернет и хочу поделиться с Вами результатами поиска.

Что же пишет по этому поводу «великий и ужасный» Гугл?

Михаил Кликин «О гонорарах» — В помощь автору — Международная …

«на какой гонорар стоит рассчитывать начинающему писателю … Ну, а теперь давайте прикинем, сколько получают писатели-фантасты разного ранга 🙂 …

al_kapone: Про писателей и гонорары

Читатели не хотят платить за книги и называют писателей, которые хотят получать деньги за свои произведения — говном. Мол, нужно вообще запретить писателям гонорары. Я думаю, при такой системе писатели бы отказались от гонораров и получали бы . .. И они, даже написав 5-7 и более книг, получают в среднем за книгу как раз …

Это несколько устаревшие публикации, но представляющие историческую ценность:

Аргументы и факты — Сколько получают писатели — «Аргументы и факты …

Сколько получают писатели: Вопрос ко всем нашим писателям: можно ли сегодня … ГОНОРАРЫ писателей — информация, которую и издательства, и творцы держат в …

Виталий Кабаков / Vitaliy Kabakov: Виталий Кабаков: «Я не делю …

Писатель получает или деньги, или часть тиража для самостоятельной продажи. Самый большой гонорар получают авторы, пишущие книги на экономическую и …

Как стать писателем? — Шадловский Леонид

Заглядывать в чужие карманы нехорошо. Но очень хочется, не правда ли? Тем более если эти карманы принадлежат писателям – людям уважаемым, интересным, в недавнем прошлом относившимся к привилегированной прослойке. Не вдаваясь в тонкости, можно с большой долей достоверности подсчитать, сколько получает тот или иной писатель. В среднем роялти – так называется гонорар, …

А это ответы из ЖЖ:

+

1. Очень много людей хотело издаться, так как это делало членами союза… комментарий aakaler в записи aakaler 4 дня назад

Очень много людей хотело издаться, так как это делало членами союза писателей, человек получал огроменных гонорар около тысячи полторы за книгу, для новичка.

+

2. В советские времена получали ТАКИЕ гонорары… комментарий maryspb в записи karen_sama 1 неделю назад

В советские времена получали ТАКИЕ гонорары, которые сегодняшним писателям только в фантастическом сне могут присниться 🙂

+

3. Кстати… комментарий mag59 в записи karen_sama 1 неделю назад

Кстати, в срветские времена писатели тоже получали гонорары (обязательно) + члены союза писателей (а не членов, практически не издавали и, соответственно, и гонорар они не получали)получали нехилую зарплату.

+

4. Коррупция: борьба невыгодна ни царю, ни и.о. царя… dimkaiv82 1 неделю назад

Собственно, в 90-е мы это и наблюдали (вспомните, к примеру, скандал 1997 г. вокруг «дела писателей» Чубайса и Ко, получивших подозрительно «высокий» гонорар – 100 тыс. долларов на всех! – авансом за ненаписанную книжку).

+

5. Re: DDD комментарий koske в записи koske 2 недели назад

Потому, что это «совсем немного» больше, чем писатель получил гонорара с одного человека, который купил его книгу на Петровке.

+ Очень интересной на мой взгляд является заметка:

6. 100 лет назад maxboro 3 недели назад

В настоящее время часто печатаются сообщения о гонорарах, получаемых от издателей видными писателями.

+ Ее бы я с удовольствием дополнил в комментариях своей статьей: «Сколько коров мог купить Ленин», это о том, сколько получали люди, и что и сколько, стоило в царской России.

7. Money, money, money))) helgenka 3 недели назад

Скажем написал писатель великолепную книгу, действительно талантливую и стоящую (сам не ожидал:) и о_чудо! — которая разошлась бешеным тиражом по всему свету, от чего он получил немалый гонорар.

+

8. Автору надо бы стать великим писателем, получить огромный гонорар и… комментарий texxi_ishanna в записи disarming_woman в ru_cats 3 недели назад

Автору надо бы стать великим писателем, получить огромный гонорар и купить за большие деньги специального робота(или нанять человека), который бы следил за тем, как кот справляется с туалетом:)))))

+

9. Почитайте, кстати, Сумерка — kashin 5 недель назад

Его профессия — издевательства над писателями, за это он получает гонорары.

Russian Publishing 101: Популярные жанры, авторы, агенты и авансы

Детективы и любовные романы правят российской издательской сценой, где агенты редки, а авторам повезло получить несколько тысяч долларов в качестве аванса.

Даниэль Кальдер

Вчера мы рассмотрели ведущих издательств и книготорговцев в России. Сегодня мы рассматриваем сами книги — топовые жанры, авторов и то, сколько за них платят. Опять же, в наш квартет знающих гидов входят Юлия Гумен, половина главного российского литературного агентства — Гумен и Смирнова; Александр Иванов, издатель легендарной и весьма влиятельной прессы Ad Marginem; и Лев Данилкин, один из ведущих критиков современной России, и ваш покорный слуга Даниэль Кальдер, журналист, ранее работавший в Москве и автор Пропавшие космонавты (издана в России в 2007 году).

Популярные жанры: антиутопия, Коко Шанель, Тесла. серьезных читателей. Например, моя знакомая однажды поехала в отпуск на Черное море и привезла с собой Гегеля в качестве пляжного чтения. В эти дни она предпочитает смотреть

Матрица и слушайте русский панк.

«Самые популярные жанры в художественной литературе — это детективы и фэнтези, — говорит Иванов. Единственный бестселлер, чье имя, вероятно, знакомо нерусским, — это Борис Акунин, который продал более 20 миллионов экземпляров своих постмодернистских исторических детективов у себя на родине. Дарья Донцова, автор серии легких юмористических «иронических детективов», разошлась тиражом 50 миллионов экземпляров. Но есть и другие, которые продают сотни тысяч каждой написанной ими книги, например, Дмитрий Глуховский, чей антиутопический научно-фантастический сериал 9Общий объем продаж 0007 Moskva 2033 (изданный Gollancz в Великобритании) приближается к миллиону копий. Лидерами продаж также являются романтические комедии Елены Колиной. Продажи в размере 50 000 и выше составляют бестселлер; 100 000 и выше составляют мегабестселлер.

Конечно, очень немногие авторы пользуются таким успехом. «У писателя с солидным послужным списком и именем в современном российском ландшафте первый тираж 7–10 000 экземпляров, — говорит Гумен. «Писатель, выпустивший одну-две книги, получит первый тираж в 3-5 тысяч экземпляров. А дебютный писатель начинается с 2000 экземпляров».

Единственными «литературными» авторами, приближающимися к статусу бестселлера, являются метафизический сюрреалист Виктор Пелевин (было напечатано около 150 000 его последнего романа) и Людмила Улицкая, чей номер Daniel Stein, Interpreter был опубликован на английском языке издательством Overlook ранее. в этом году. Гумен, однако, добавляет, что если писатель хочет увеличить продажи, нужно сделать очень простой шаг: «Когда писатель берется за антиутопию… его тиражи взлетают вверх».

Что касается нон-фикшн, то Иванов называет два популярных жанра: «В стране есть популярные книги по самолечению и выращиванию овощей, но вряд ли можно говорить о миллионах экземпляров, скорее о нескольких сотнях тысяч. ”

Лев Данилкин тем временем добавляет приятные подробности: «В России хорошо работают «бумажные» онлайн-дневники — издатели подбирают популярных блогеров и превращают их работы в книги. Хорошо продаются биографии — и не только о Ходорковском или Сталине, но даже о самых причудливых людях, вроде Навуходоносора или короля Артура. Затем идут странные мини-бумы, которые невозможно объяснить: книги о Венеции, книги о Коко Шанель, книги об ученом Николе Тесле. Чем это объяснить, никто не знает, но факт остается фактом: в одном магазине, пусть и не самом большом, можно увидеть около 30 разных книг о Шанель или одну-единственную полку, посвященную книгам о Тесле.

Многоликая антиутопия: Москва 2033

Детективный роман может быть чрезвычайно популярным жанром, но, за исключением Акунина, чьи истории разворачиваются в прошлом, в нем нет крупных доморощенных талантов. Данилкин предлагает интересное объяснение:

«Книги Донцовой лишь номинально входят в определение «Детектив». Да, есть преступление и следственный процесс, но люди читают их не потому, что интересно решать уравнение и вычислять ценность Х, а скорее как комедию и источник житейской мудрости, как психотерапевтическое средство. С детективами в России плохо, потому что они как жанр не соответствуют российской действительности. В классическом детективе следует, что, когда преступник будет найден, нарушенный мир вернется к гармонии, а справедливость и закон будут восстановлены. В России всем ясно, что восстановление права невозможно, и что провал не кратковременный, а системный; таким образом, детективные истории здесь написаны плохо».

Авторы, агенты и авансы

В России отношения между автором и издателем намного более прямые, чем в Великобритании или США, и очень редко опосредуются агентом. Действительно, по словам Юлии Гумен:

Один из популярных романов Елены Колиной

«Гумен и Смирнова до сих пор остается единственным первичным агентством в России. Есть, конечно, агенты, которые работают как представители писателя, но я никогда не сталкивался, да и издатели не подтверждали, что в России есть агентства, которые представляют список писателей, как мы».

Иванов добавляет: «Агентов очень мало, и русские авторы часто не решаются воспользоваться их услугами, считая, что талант должен прокладывать себе дорогу в мире».

Влияет ли это на заработок авторов, оставляя их на милость издателей? Гумен думает, что да:

«Мне кажется, что авансы различаются, если автора представляет агентство или он имеет дело непосредственно с издателем. С одной стороны, это относится к авторам-дебютантам, но меня удивляет, что это происходит даже с авторами со значительным бэк-листом. По опыту нашего агентства, мы получаем аванс в размере 2000-3000 долларов за автора-дебютанта, около 5000-7000 долларов за авторов с солидными тиражами в бэклисте. В России около десятка литературных имен, по которым мы можем устраивать аукционы между домами, и тогда цифры могут быть разные, но общая тенденция такова, что с золотых годов середины 2000-х авансы урезаны».

Действительно, ее цифры выше, чем у Иванова, который сам является издателем: «Обычный аванс для новичка в художественной литературе составляет 1000-2000 долларов. За вторую и третью книги от 3000 до 5000 долларов».

Между тем Данилкин предполагает, что некоторые авторы начнут с аванса, исчисляемого тремя цифрами, или вообще без аванса:

«Для автора-дебютанта довольно характерно отсутствие аванса — ну или, может быть, суммы, эквивалентной $300-$1000 . «Средний автор» имеет шанс получить от 1000 до 5000 долларов в зависимости от того, считает ли его издатель, что финансовый кризис уже прошел, или же он склонен думать, что мы только сейчас ощущаем настоящий кризис».

Тем временем издатели иногда прибегают к жульничеству, чтобы удержать авансы на низком уровне. В России принято указывать тираж на обороте книги. Несколько лет назад я прочитал жалобу спорного автора по имени Эдуард Лимонов на то, что его издатели часто фальсифицировали эту информацию, чтобы наказать его за справедливо заработанные деньги.

Иванов говорит: «Да, в России это обычное дело: издатели часто размещают в своих книгах тираж меньше реального, чтобы платить меньшие гонорары. Конечно, в журнальном издании все наоборот: они заявляют о большем тираже, чтобы получить больше денег от рекламодателей».

Русские вторгаются на Запад?

Итак, что нам делать с внезапной популярностью российских фирм на западных торговых фестивалях (Лондон в этом году, BookExpo America в следующем году) и внезапной готовностью крупных американских домов, таких как FSG ( Сорокин) и Пингвин (Петрушевская)?

Александр Иванов, опубликовавший в России одну из самых противоречивых работ Сорокина, делает пессимистическую ноту:

«Я не знаю, почему американцы выбрали Сорокина. Не думаю, что он будет иметь успех на рынке США (слишком сложно и слишком экзотично), но посмотрим. Я думаю, что сегодня в России нет писателя уровня Франзена или Памука. «Русский романс» как жанр пишется уже не по-русски, а по-английски, по-турецки, по-арабски. Этот литературный прием ушел из России, и теперь нет этического романа, романа о «народной душе».0003

Гоумен настроен несколько более позитивно: «Я считаю, что ключевое слово, лежащее в основе неуловимого роста интереса к издателям США и Великобритании, — это «опыт» — уникальный опыт, переданный в текстах русскими писателями. Именно уникальный опыт современного русского романа представляет интерес для читателей и издателей на Западе. В отличие от Западной Европы, Россия за последние десять лет пережила бурные годы драматических политических, культурных и социальных преобразований. Реагировать на беспокойный и часто травмирующий опыт недавнего прошлого — это очень актуальная, современная тенденция в российском литературном ландшафте. Важно отметить, что русский роман — это все-таки не «что» (сюжет и сюжет), а «как» (стиль и подход). Таким образом, бурный опыт вместе с оригинальным подходом к тексту, стилю и слову делают русский роман уникальным и привлекательным для западного читателя. Этот опыт применим как к романам о России, так и к текстам, повествующим об общеевропейских тенденциях».

Интересно и правдоподобно. Но затем она добавляет сноску:

«Кроме того, романы и тексты, которые недавно были переведены в США и которые обещают быть весьма успешными — как с точки зрения продаж, так и с точки зрения критиков — попадают в общие ожидания Запада относительно того, как русские жизнь это. Антипутинская сатира Сорокина в День опричника или трансцендентальный нуар Петрушевской в ​​ Страшные сказки ».

Таким образом, на Западе — и я думаю, что Гумен в этом прав — русские авторы должны изображаться их издателями либо героическими диссидентами, либо картографами кошмарного адского мира, если они надеются переложить какие-либо копии, сколько бы ни изменилось с 20 века. Александр Солженицын отбрасывает еще длинную тень.

ОБСУЖДЕНИЕ: Объявлены ли первые тиражи Верите?

Update: Статья исправлена, чтобы отразить смену автора Даниэля Штейна, переводчика с Людмилы Петрушевской на Людмилу Улицкую, сожалеем о допущенной ранее ошибке.

Об авторе

Правовая сторона бизнеса

По словам Юлии Гумен из литературного агентства «Банке, Гумен и Смирнова», за последние пять лет индустрия прав в России стала намного более профессиональной. «Взаимодействие между издателями и агентствами, а также скаутами значительно улучшилось по мере того, как наша издательская индустрия становится все более тесно связанной с международным книжным сообществом. Раньше на то, чтобы новые тренды, громкие названия или крупные события добрались до России, могло уйти до года. В наши дни российские издатели зачастую одними из первых приобретают права на крупные произведения художественной литературы».

Юлия Добровольская, генеральный директор литературного агентства «Элкост», разделяет настроения Гумена. «Если говорить о крупных зарубежных бестселлерах, то между их выпуском в России и в остальной Европе почти нет разрыва. Однако иногда это происходит за счет качества перевода. Поэтому я бы рекомендовал оговаривать гарантию качества перевода в контрактах с российскими издательствами».

Аукционы, как отмечает Гумен, — новое явление в российской правозащитной индустрии. «Хотя есть только три или четыре крупных издательских группы, работающих в соответствии с международными стандартами, и менее дюжины малых и средних издателей, мы обнаруживаем, что многие из наших лучших изданий лицензируются на аукционах. Я надеюсь, что интерес к аукционам переживет нынешний издательский кризис».

Тем временем пиратство привлекает все больше внимания, поскольку издатели все чаще рассматривают электронные публикации как важнейшую часть своего бизнеса. Говорит Гумен: «Наше агентство также выходит в мир электронных книг, открывая книжный интернет-магазин ru-reader.ru. И если все пойдет хорошо, мы скоро начнем издавать электронные книги с помощью FBReader».

Добровольская признает, что цифровое пиратство свирепствует: пиратские версии загружаются на торренты намного раньше, чем печатные издания, но она не считает, что у иностранных издателей есть серьезные причины для беспокойства. «Качественные и интересные для читателей заголовки будут хорошо продаваться, несмотря на пиратство».

Добровольская также предупреждает, что система распространения книг в стране не похожа ни на одну другую в мире. «Издатели не контролируют розничную цену своих собственных книг, потому что они продают дистрибьюторам деньги, деньги и деньги, и розничная цена часто оказывается как минимум вдвое или втрое выше той, которую берут издатели. Однако гонорары основаны на цене издателей. Кроме того, поскольку издатели не контролируют запасы, они не могут гарантировать, что копии будут удалены с полок, когда истечет срок их лицензии на права. На самом деле любое издание, напечатанное и проданное, могло навсегда остаться на полках. Поэтому иностранным издателям рекомендуется следить за тем, чтобы гонорары выплачивались в зависимости от напечатанного количества, а не проданных копий».

Сокращение тиражей, по словам управляющего директора агентства FTM Владимира Попова, является одной из очевидных тенденций, влияющих на бизнес прав. «Пять лет назад средний тираж составлял 10 000 экземпляров. Сегодня, скорее всего, будет всего 3000. Поскольку гонорары основаны на количестве отпечатков по ценам издателей — несправедливая практика, которая, я сомневаюсь, изменится в ближайшее время, — это снижает сумму, которую можно получить за издание. Кроме того, на рынке быстро растет количество электронных книг и мультимедийных продуктов. Это, в свою очередь, породило новое поколение пользователей авторских прав: контент-провайдеров, таких как «Литерс» и Ozon.ru, которые имеют возможность оцифровывать печатные издания в электронные книги, а также продавать их».

Те, кто имеет дело с Россией, должны отказаться от предвзятых представлений об издательском деле и продаже прав. «Это огромная страна, которая состоит из регионов с неравномерным экономическим развитием, а значит, и с разной покупательной способностью. Таким образом, книги, изданные в двух издательских центрах Москвы и Санкт-Петербурга, могут не дойти до многих в отдаленных регионах. Это просто экономически нецелесообразно, так как из-за высоких транспортных расходов книги недоступны для большинства читателей», — говорит Попов. При таком раскладе было бы логично, чтобы книги издавались и печатались локально в регионах. Но местные издательства не могут конкурировать с крупными компаниями по авансам и гонорарам. «В основном они прибегают к публикации названий, находящихся в общественном достоянии, или произведений, написанных менее известными местными авторами. Более того, провинциальные издательства не хотят исключительных прав на иностранные произведения из-за ограниченного распространения в пределах их географических ареалов».

Между тем крупным издательствам не нужны исключительные права на мировую классику, которые давно переведены на русский язык и регулярно переиздаются. Попов продолжает: «Если они приобретают эксклюзивные права на такие произведения, то зачастую это стратегический шаг против конкуренции. Хемингуэй — хороший пример. Мы контролировали права на русский перевод более 20 произведений Хемингуэя и обычно предоставляли неисключительные права нескольким десяткам издателей в различных регионах России. Таким образом, названия были широко распространены и проданы в огромных количествах. Но когда в 2006 году компания «Астрель», издательство АСТ, приобрела эксклюзивные российские права на произведения Хемингуэя, объем и распространение резко сократились. «Старик и море», например, увеличился со 138 000 копий в 2004 году до всего 30 000 копий в 2010 году. Это показывает, что иногда лучше позволить агенту предоставлять неисключительные права ряду издателей, особенно если это касается переведенной классики, которая существует уже много веков».

Что касается того, что продается, Добровольская говорит: «Русские равнодушны к ближневосточным или африканским авторам, которых европейские читатели часто считают модными, потому что им неинтересно знать положение и проблемы этих регионов.

Их не интересуют и книги о политике, за исключением биографий и мемуаров популярных или скандальных политических или деловых лидеров. Российские отраслевые издательства, как правило, избегают изданий о социальных конфликтах и ​​категорически отказываются покупать книги, посвященные таким медицинским проблемам, как болезнь Альцгеймера, СПИД или синдром войны в Персидском заливе». Предпочтение отдается книгам с позитивным настроем, особенно о богатой и насыщенной жизни за пределами России. То же самое касается рассказов о путешествиях. Далее, «криминальные и детективные истории должны быть интеллектуальными, а чистые боевики плохо продаются». Она добавляет, что посещение российских книжных ярмарок — отличный способ получить представление о книжном рынке на местном уровне. «Наши книжные ярмарки значительно улучшились, а ежегодная ярмарка Non/Fiction — самая интересная. Любой, кто хочет продать права России, должен выдержать суровую московскую зиму, чтобы посетить его».

Между тем, Гумену трудно пробиться на рынок США просто потому, что русские названия и авторы не находятся в поле зрения большинства американских читателей. «Возьмите последнюю научно-популярную книгу Анны Арутюнян «Загадка Путина», — говорит она. «Первоначально написанный на английском языке американским журналистом, говорящим на двух языках, он исследует политические и социальные основы России, которые питают ее нынешний авторитарный стиль. Он объясняет, что происходит в России сегодня и что ее ждет в будущем. Название было представлено на Франкфуртской книжной ярмарке 2011 года, и впоследствии были подписаны контракты на 11 языков, причем перед выборами было выпущено несколько изданий. Но нам еще предстоит заключить американскую сделку. Объясняется это тем, что американские читатели гораздо меньше интересуются Россией, чем, скажем, Китаем или Ближним Востоком». Тот факт, что американским издателям, в отличие от их европейских коллег, требуется полная рукопись на английском языке, а не только образец главы, для рассмотрения названия, усугубляет проблему. «Это финансовый риск, который препятствует сотрудничеству между американскими издателями и международными агентами, такими как мы».

Давайте рассмотрим конкретные агентства более подробно.

Banke, Goumen & Smirnova (BGS)

Агентство, ранее известное как Goumen & Smirnova, вскоре после Франкфуртской книжной ярмарки 2011 года привлекло нового партнера, Наташу Банке (ранее работавшую в шведско-российском агентстве ОКНО). Банке продолжит представлять скандинавских авторов и издателей в России. «Мы являемся единственным международным первичным агентством России, и в этом большая разница между нами и другими агентствами. Мы начали работать с российскими авторами с нуля около пяти лет назад, читая их рукописи и находя для них российских издателей, а затем продвигая их книги внутри страны, а для тех, кто пользуется международным успехом, — за рубежом», — говорит Юлия Гумен, которая начала свою карьеру в качестве иностранного менеджер по правам в инди-хаусе в Санкт-Петербурге до основания агентства шесть лет назад. (Наталья Смирнова, которая работала с ней в инди-хаусе, присоединилась к ней два года спустя. )

«У нас работает более 30 авторов, и каждый год как минимум один из них обязательно попадает в шорт-лист главных российских литературных премий». Среди авторов агентства Людмила Петрушевская («Время: Ночь», «Жила-была женщина, которая пыталась убить соседского ребенка»), Андрей Рубанов (три из 10 произведений которого номинированы на премию «Национальный бестселлер 2011»), Марина Степнова. («Женщины Лазаря»), Владимир Лорченков (лауреат премии «Дебют» и других российских литературных премий) и Анна Старобинец (молодой, стремительно набирающий популярность автор). Книгу Степновой, которую в 2011 году назвали крупнейшим литературным открытием России, уже купили Random House в Германии и Bonniers в Швеции, и ведутся переговоры о правах на экранизацию. «Каждое из этих названий имеет ошеломительный успех в России и может многое предложить другим частям мира — с точки зрения истории, голоса, которым оно говорит, или опыта, которое оно дает читателю».

В последние месяцы BGS продала «Письмобук» Михаила Шишкина (лауреат премии «Большая книга» 2011 г. ) издательствам в 23 странах, включая Quercus (сделка, заключенная Симусом Мерфи), Random House Mondadori, Querido и Arab Scientific Publishers. . Среди других бестселлеров — «Загадка Путина» Анны Арутюнян (продана в 11 странах) и «Вонгозеро» Яны Вагнер (постапокалиптический литературный триллер, действие которого происходит в Москве). BGS получила телевизионную/кинотеатрическую лицензию на Вонгозеро и продала права на перевод в Скандинавию. Он также добавил русских писателей-классиков Петра Вайля и Александра Гениса в свой растущий список авторов и представит их произведения на предстоящей Лондонской книжной ярмарке.

Среди агентств и издательств, которые BGS представляет в России, есть Akashic Books, McClelland & Stewart, Black and White Publishing, Bukowski Agency и Cooke International.

Элкост

Одним из крупнейших проектов Элкоста в прошлом году стал последний роман Людмилы Улицкой «Зеленая палатка» (или «Имаго», как его называют за пределами России). Права были проданы в девять стран, включая Францию ​​(Gallimard), Германию (Hanser), Италию (Bompiani) и Нидерланды (De Geus). «Мы также оказывали поддержку и помощь издателям Улицкой по всему миру всякий раз, когда выпускается название из списка. Например, в прошлом году «Даниэль Штейн, переводчик» был запущен Overlook Press в США, Duckworth в Великобритании и Scribe в Австралии», — говорит генеральный директор Юлия Добровольская. Ее команда также посвятила много времени и усилий продвижению романа Мариам Петросян «Дом, который…» (лауреата Российской литературной премии 2010 года за лучший роман), который был продан в шесть стран, включая Италию, Норвегию и Польшу. Среди других громких имен, которые представляет «Элкост», Саша Соколов («Школа для дураков»), Юрий Буйда («Прусская невеста»), лауреат Русской Букеровской премии 2002 года Олег Павлов («Русская трилогия»), а также литературное наследие Ильи Эренбурга. («Жизнь автомобиля»), семиотик Юрий Лотман и психолог Александр Николаевич Лурия.

Что касается документальной литературы, недавно на Элкосте продали трогательный рассказ о Второй мировой войне Елены Ржевской «Воспоминания военного переводчика», книгу политзаключенного Михаила Ходорковского «Буду бороться за свободу» (сейчас бестселлер в Германии, где она издается издательством Knaus as «Письма из тюрьмы») и «Дневник тюремщика ГУЛАГа» Ивана Чистякова. Добровольская добавляет: «Мы также работаем с несколькими русскими детскими авторами, в частности с автором бестселлеров Григорием Остером, чьи книги уже широко переведены». Десять лет назад она пыталась продавать популярные детские сериалы, в том числе Джеронимо Стилтон, российским издательствам, но рынок тогда был не готов.

«Мы занимаемся русскими правами для нескольких итальянских и испанских авторов, таких как Умберто Эко, Альмудена Грандес, Паоло Джордано, Бернардо Бертолуччи и Ким Монцо. В 2011 году художественные и научно-популярные произведения Эко возглавляли наш список. Мы организовали аукцион, чтобы найти лучшего издателя для его книг. Мы также продали два произведения Грандес — «Эпохи Лулу» и «Картонный замок» — и полностью уверены в ее потенциале в России».

Добровольская и ее команда ежегодно заключают в среднем 50 сделок, в результате чего в ее каталог добавляется от 5 до 10 новых наименований.

FTM

Основанное в 1990 году, FTM было первым отечественным литературным агентством и остается крупнейшим агентством по количеству подписанных контрактов (более 3000 в год) и количеству авторов, которых оно представляет. Его каталог русских произведений и переводов насчитывает более 6000 наименований.

Команда ФТМ из 18 человек, в которую входят юристы и бухгалтеры, распоряжается имуществом многих классиков ХХ века, в том числе Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Андрея Платонова и Алексея Толстого. Она занимается не только литературными произведениями, но и драматургией, работает с театрами России (более 200 контрактов в год) и зарубежными театрами (не менее 20 постановок в год). «Помимо писателей и драматургов, мы также представляем русских переводчиков классической литературы Овидия, Эзопа, Дюма, Данте, Шекспира, Твена, Хемингуэя, Апдайка и других писателей», — говорит управляющий директор Владимир Попов. Среди множества сделок, заключенных в 2011 году, было 50 контрактов на Пастернака, 48 на Александра Волкова, 26 на Платонова и девять на Варлама Шаламова.

В детском сегменте FTM работает с такими российскими авторами, как Павел Бажов, Корней Чуковский, Волков и Сергей Козлов, а также с переводчиками братьев Гримм, Сент-Экзюпери и «Тысячи и одной ночи». Всего заключено более 2000 контрактов на издание русских переводов произведений таких авторов, как Брэдбери, Хемингуэй, Драйзер, Артур Хейли, Маргарет Митчелл. «В 2011 году мы собрали и выплатили гонорар в размере 3 миллионов долларов, что является огромной суммой, учитывая, что черно-белая книга обычно стоит менее 4 долларов». Неудивительно, что в команде Попова есть один человек, который занимается исключительно гонорарами.

«В год, когда мы открыли наше агентство, я обратился к нескольким крупным зарубежным издательствам и агентствам с просьбой разрешить нам представлять их интересы в России, как это сделала Эндрю Нюрнберг Ассошиэйтс. Учитывая политический и экономический хаос, с которым столкнулась Россия в то время, для издателей было совершенно понятно, что они выбрали известную личность, такую ​​как Эндрю Нюрнберг. Но мое предложение остается в силе и сегодня. В конце концов, мы контролируем права на многие русские переводы произведений со всего мира», — добавляет Попов, который начал работу над крупным проектом, который будет представлен на Франкфуртской книжной ярмарке 2013 года.

Галина Дурстхофф

Владимир Сорокин был в числе лучших авторов Галины Дурстхофф в прошлом году. Его книга «Метель» (занявшая второе место и выигравшая в 2011 году премию «Большая книга» и литературная премия «НОС» соответственно) была продана 12 издателям, включая Фаррара, Штрауса и Жиру. Затем идет «Пленник Путина», первая автобиография Михаила Ходорковского, написанная в соавторстве с журналисткой Натальей Геворкян, проданная шести издательствам, включая Denoel (Франция) и DVA (Германия). Еще одно громкое название — «Время: из вторых рук» Светланы Алексиевич, лауреата Национальной премии кружка книжных критиков 2005 года за «Голоса из Чернобыля». (Обе книги Ходорковского и Алексиевича на момент написания еще не имели американского или британского издателя.) Помимо Сорокина и Алексиевича, Дерстгоф считает Даниила Хармса («Собрание сочинений»), Юрия Мамлеева («После конца») и Оксану. Забужко («Полевая работа в украинском сексе») среди самых громких имен, которые она представляла в последние годы.

Dursthoff, работая с несколькими зарубежными субагентами, представляет более 50 авторов и заключает около 70 сделок в год. Бывший московский редактор, она переехала в Германию в 1990 году и работала журналистом в «Немецкой волне», писала рецензии на книги и брала интервью у российских авторов и издателей, пока девять лет спустя не основала свое литературное агентство. «Я несколько раз в год бываю в Москве и Санкт-Петербурге и посещаю различные книжные ярмарки в России и Европе. В другое время есть электронная почта, Skype и Facebook для поддержания связи с друзьями, авторами и издателями. Жизнь и работа в Германии, по моему опыту, значительно облегчают возможность быть в курсе последних тенденций в зарубежной издательской индустрии, а это очень важно для литературного агента».

Сейчас, когда в России происходят серьезные политические перемены, о чем свидетельствуют массовые демонстрации в последние месяцы, количество документальной литературы, особенно текущих событий и политики, растет, и, по словам Дерстхоффа, писатели-фантасты включают в свои произведения социальные и политические реалии.