Сутність родової організації: ОРГАНІЗАЦІЯ ВЛАДИ В УМОВАХ ПЕРВІСНОГО ЛАДУ ТА РОЗВИТОК ДЕРЖАВИ НА ТЕРИТОРІЇ УКРАЇНИ

Содержание

ОРГАНІЗАЦІЯ ВЛАДИ В УМОВАХ ПЕРВІСНОГО ЛАДУ ТА РОЗВИТОК ДЕРЖАВИ НА ТЕРИТОРІЇ УКРАЇНИ

Автор:

Наталія Потупко (Харків, Україна)

Важливою, багато в чому визначальною віхою історії держави і права є те, що вона розглядає політичні та правові інститути практично до наших днів. Тому не випадково спостерігається зв’язок з чинним правом, спонукання відповідним чином з’ясувати його сутність , недоліки, переваги. Досліджуючи, систематизуючи досвід минулих поколінь, історико-правова наука сприяє пізнанню й використанню у державному будівництві закономірностей державно – правового розвитку інших країн, дозволяє уникати повторення необдуманих кроків. Проте це можливо, з одного боку, лише за умови об’єктивного дослідження наявного історико-правового матеріалу, процесів, що здійснювалися свого часу у ході розбудови держави, з іншого – за наявності у практиці сьогодення глибокого бажання і реальних можливостей здійснити багатовікову мрію українського народу про побудову й існування демократичної держави і громадянського суспільства.

Вивчення історії держави і права України має і певне ідеологічне навантаження. Не секрет, що певні великодержавні – шовіністичні кола намагаються представити український народ «безбатченком», який не має права історичних державно – правових традицій, а відтак — і права на самостійне існування.

1. Організація влади та нормативна регуляція поведінки в умовах первісного ладу.

Первісне суспільство в своєму історичному розвитку охоплює величезний період – від появи людини до виникнення перших цивілізацій. Упродовж цього часу сформувався фізичний тип сучасної людини, яка, пристосувавшись до клімату, створила найпростіші житла і знаряддя праці, започаткувала творення перших духовних цінностей, виробила первісні форми організації громадян та правила взаємовідносин між її членами [1, ст. 7-8].

Первісна епоха властива усім без винятку формам людської спільноти. Важливими джерелами для вивчення суспільних відносин первісного суспільства є археологічні, етнографічні та антропологічні матеріали, а також фольклорні пам’ятки, здобутки лінгвістики, геології.

Проблема періодизації первісного суспільства є однією з найбільш дискусійних, хоча ще в античному світі давньоримський філософ Тіт Лукрецій Кер зробив припущення про наявність в історії первісного суспільства кам’яної, мідної та залізної епох. Також цією проблемою займалися іспанський єпископ Іелдор Севільський (570-636), французький філосов-просвітитель Ж. Кондорсе (1743-1794), датський вчений К. Томпсен (1788-1865), шведський природодослідник С. Нільсон (1787-1887) та видатний американський історик, етнограф і археолог Л.-Г. Морган (1818-1881). Нині концепція Моргана поглиблена і уточнена.

Для першого періоду первіснообщинного ладу, який умовно називають дикунством, є характерними “поступове виділення людини з тваринного світу, привласнення готових продуктів природи, створення найпростіших знарядь праці, здобування вогню та виникнення зачатків суспільних відносин”. Першою формою суспільних відносин було первісне людське стадо, в межах якого відбувалося становлення суспільної людини.

Другий період – родовий лад, або варварство, був часом повного утвердження системи виробничих відносин первісного суспільства. За родового ладу основним осередком суспільства був рід, що об’єднував групу людей, зв’язаних спорідненням. У цей період виникає скотарство і землеробство.

Сучасні дослідники в основу періодизації кладуть розвиток форм суспільної організації первісних людей. С.Т.Толстов запропонував розділити первісне суспільство на первісне стадо, первісну общину (материнський рід) , військову демократію. Т.Т.Єфименко виділив періоди первісного стада, первісної общини неандертальців та первісної родової общини. Всі дослідники сходяться на тому, що для первіснообщинного ладу є більш-менш характерним послідовний колективізм у виробництві і споживанні, спільна власність і зрівнювальний розподіл.

Початкову форму організації суспільства у вітчизняній суспільствознавчій науці часто називають первісним людським стадом. Інколи замість цього поняття використовують термін “праобщина”, початок якої збігається з виділенням людини з тваринного світу й утворенням суспільства[2, c. 18-19].

Звичайно, виникнення цілеспрямованої трудової діяльності викликало зміну ставлення людини до природи, а також зміну відносин між членами первісного людського колективу. Життя праобщини мало здебільшо осілий характер протягом багатьох століть. Значну роль тут відіграло полювання. Тварин лякали шумом, вогнем, кидали в них камені або гнали до глибокої ущелини чи прірви і там добивали їх. Мисливство, насамперед полювання на великих тварин, найбільше стимулювало зростання організованості праобщини, змушувало її членів згуртовуватися в трудовому процесі.

У процесі переходу від родової общини до територіальної головним чином розвивалися стосунки між однородцями. Особливо даний процес прискорювався з виникненням війн, переміщенням населенням. Цьому також сприяло примітивне рабоволодіння з його широко використовуваним звільненням рабів, шлюбами між вільними та рабами.

Первісна людина думала про свій рід, як про щось ціле, сама вона складала лише частину цього цілого і зовсім не головну частину, якою нікчемною вона була перед лицем грізної природи, якої перестала частиною роду. Якщо було видно узгодження волі окремих індивідів з волею цілого, яке перетворилося в спадкову звичку. Цю звичку в 1625 році Гуго Грецій назвав зачатками права.

Правила життя у племен, які жили в різних кліматах, оточені різними сусідами різні. Наприклад, в племенах, які жили на крайній Півночі виконувати одні звичаї обов’язково, інші – лише бажано, інакше будуть насміхатися. Так, соромно боятися смерті, просити помилування у ворога, красти, перекинутися човном в гавані, боятися вийти в море під час бурі, першому ослабнути, показати жадобу до їжі, вихвалятися, ласкати жінку в присутності сторонніх.

У всіх відомих первісних народів виробився дуже складний уклад родового життя, і в усіх тих написаних “укладах”, які охороняються переказами, є правила на всі викладки життя. Одні з них зберігають форми, які встановлені для здобування засобів харчування кожного окремо і всього роду разом. В них визначаються основи користування тим, що належить всьому роду: водами, лісами та інколи плодовими деревами – дикими і насадженими, мисливськими областями, а також човнами, є також строгі правила для полювання і кочування, правила для збереження вогню.

Потім визначаються особисті права і особисті відносини: розподіл роду на відділи і система можливих шлюбних відносин. Сюди також відносяться: правила виховання юнацтва, інколи в особливих “ довгих хинсах”, як це робилось у первісних людей на Тихому океані; відношення до старих і новонароджених, заходи попередження гострих особистих зіткнень, а також зіткнень з сусідськими родами, особливо в тому випадку, якщо це може призвести до війни.

Особливо свято поважають установки, які торкаються релігійних вірувань і обрядів, пов’язаних з нормами роду, полюванням, переселенням[3, c. 23-26].

По мірі розвитку суспільного життя відбувався перехід від інстинкту спілкування до розуміння необхідності справедливості в суспільних відносинах. В кожному суспільстві бажання і пристрасть одних людей невідворотно зіштовхуються з бажаннями інших і ці зіткнення тривали б до розпаду суспільства, але в первісних людей розвинулося почуття про рівноправність усіх членів суспільства. Якщо одна людина нанесла іншій рану, то відплата повинна була бути такою ж, але ні в якому разі не більшою.

В родовому побуті людина навчилася спочатку основному правилу: не робити другому того, чого не бажаєш, щоб робили тобі, і стримувати тих, хто не хотів підкорятися цьому правилу. Потім в людини розвинулась властивість ототожнювати своє особисте життя з життям свого роду.

Поняття про добро і зло виробилось не на основі того, що є добро і зло для окремої людини, а на тому, що є добро і зло для всього роду. Наприклад, принесення людських жертв для умилоствлення грізних сил природи – вулкану, морю, землетрусу. “Звичаєве право” для первісної людини більше, чим релігія для сучасної: воно складає основу його життя, а тому самообмеження в інтересах роду, а в окремих випадках самопожертва з тією ж ціллю саме звичайне явище.

В житті людини з самих ранніх часів виробилось два види відносин: всередині самого роду та з сусідніми родами, і тут утворився грунт для зіткнень та війн. Робились спроби впорядкувати взаємні відносини двох сусідніх родів. Заходячи в хижу, обов’язково зброю треба залишати при вході і навіть у випадку війни між родами обов’язково треба додержуватися деяких правил відносно колодязів і стежок по яким жінки ходять по воду. Але взагалі відносини до сусіднього роду (якщо з ними не ввійшли в федерацію) були зовсім інші, ніж всередині роду[4, c. 17-19].

Держава є формою організації суспільного життя, системою управління, що забезпечує цільність суспільства, його правильне, стабільне функціонування. Тому виникнення її обумовлено відповідними потребами у зміні його станів, у першу чергу, ускладненням власне соціального життя, якісний стрибок якого виявив неспроможність «первинної демократії» у нових умовах ефективно виявляти, забезпечувати та охороняти загальні інтереси. Виникнення держави обумовлено потребою суспільства зберігати свою цілісність за його розшарування на нерівні за своїм становищем соціальні верстви, в здійсненні ефективного соціального управління за умов збільшення населення, заміни безпосередніх родових зв’язків на опосередковані продуктами виробництва, що є проявом ускладнення суспільного життя.

Всі ці та інші зміни в розвитку суспільства призводять до необхідності у черговому поділі суспільної праці на матеріальну та ідеологічну, а також остаточного відокремлення зі сфери матеріального виробництва прошарку населення, який за своїми якостями та здібностями був би спроможний адекватно осмислити закономірності розвитку суспільства, збереження його цілісності та нормальних умов існування.

Етап поділу суспільної праці призводить до розшарування суспільства на два угруповування, різних за джерелом виникнення, функцій, закономірностей розвитку. Угрупування членів суспільства, щр були зайняті безпосередньо у матеріальному виробництві, виникли і об’єднувалися на основі єдності матеріально-виробничих і соціальних інтересів, а ті, що займалися управлінням, — на соціальних та політико-управлінських.

Подальше збільшення населення, розвиток продуктивних сил, утворення спільності більш високого порядку ніж община, та обумовлена цими процесами зростання конфліктних ситуацій приводить до того, що охоронна діяльність із безпосередньо суспільної трансформується у професійну. Для виконання охоронних функцій в общинах і племенах утворюються відповідні посади, що й було первинною формою державної влади. Завершення розпаду влади родового ладу і утворення власне держави пов’язане з встановленням публічної влади, що є її суттєвою ознакою. Якщо армія і флоту первинна форма публічної влади існували у вигляді озброєної сили пануючого класу, що безпосередньо зливалися з ним, і тому протистояли тільки більшості населення, то створення поліції є наступним етапом відчуження держави від суспільства. Держава виступає вже як озброєна влада, яка відокремлена і стоїть не тільки над більшістю населення, але й над кожним окремо членом пануючого класу. Публічна влада повністю не зливається з державою – це особливим чином організована влада фізичного примусу у вигляді армії,флоту,поліції,в’язниць.

Особливість місця і ролі публічної влади в державі визначається її матеріальністю, що якісно відрізняє її від ідеологічної сили держави, яку значною мірою формує чиновництво. Із виникненням писемництва виникає і з’являється можливість втілення велінь і рішень чиновників і письмову форму, що робить можливим доведення цих рішень до загального відома усіх членів суспільства.

Розвиток держави як самостійної ідеологічної сили суспільства привів до відокремлення права у формі письмових законів від безпосередньо матеріального життя, перетворення звичаєвого права у загальнообов’язкове, здійснення якого забезпечувалося методами фізичного та економічного примусу[5, c. 29-31].

2. Розвиток держави на території України і становлення права.

Протягом усіх історичних періодів на території України існували різні державні утворення, вивчення яких дає можливість краще зрозуміти суть сучасних державотворчих процесів. Одні з найперших спроб державотворення на території України належать кочовим племенам Північного Причорномор’я – кіммерійцям, скіфам та сарматам у середині I тисячоліття до нашої ери. Особливо відомою була Скіфська держава, яка досягла найвищого розквіту в IV ст. до н. е. Це класична деспотична монархія з обмеженою владою царя, яка передавалася за спадковістю [6, ст. 22-26].

У III ст.. до н. е. у Північне Причорномор’я прийшли войовничі германські племена готів. У 375 р. їх витіснили з Північного Причорномор’я гуни. Вони утворили могутню державу, яка розпалася в середині V ст. [7, ст. 26-27].

До цих часів належать і перші згадки про слов’янські племена на території сучасної України. Найбільш відомим із слов’янських переддержавних політичних утворень став союз антських племен, що склався у другій половині IV ст. У VII із загальної маси слов’янських племен виділилися східні слов’яни, які утворили стабільні політичні утворення у формі союзів племен – полян, деревлян, дулібів і т. д. У наступні століття консолідація продовжувалася, що призвело до створення єдиної східнослов’янської держави – Київської Русі. Її виникнення пов’язують із захопленням у 892 р. Києва новгородським князем Олегом з династії Рюриковичів [8, ст. 53-59].

Київська Русь упродовж IX – XII ст. об’єднувала всіх східних слов’ян. Вона характеризується як ранньофеодальна держава, в соціальну структуру якої входили феодали та залежне від них населення (смерди, рядовичі, закупи і т. д.).

Київська Русь була монархією, на чолі якої стояв Великий князь. Державну владу здійснювали також удільні князі, тисяцькі, посадники та інші представники Великого князя на місцях. На перших етапах існування Русі певна роль в управлінні державою належала народним зборам, які називалися віче, але згодом їх значення зменшилося, зате виросла роль місцевих феодальних з’їздів. У XII ст. створенні перші пам’ятки українського права і, перш за все, — «Руська Правда». Пізніше, у середині XII ст. єдина Русь вступає в смугу роздробленості, і на її території виникають окремі феодальні князівства. Зокрема, на території сучасної України виникло Галицько-Волинське князівство, яке утворилося внаслідок об’єднання Галичини і Волині в 1199 р.

Політично роздробленні руські землі опинилися під владою Польщі, Угорщини та Великого князівства Литовського. При цьому литовські феодали зберегли віру, звичаї та права місцевого населення.

Тоді ж і утворилася Литовсько-Руська держава, на чолі котрої стояв Великий князь, при якому діяв дорадчий орган – Рада князівства. Основним джерелом права тривалий час була «Руська Правда», але згодом її змінили акти Великого князівства Литовського, серед яких найбільш відомі – Литовські статути 1529, 1566, 1588 років. Вже у 1385 р. Польща і Литва підписали Кревську унію, яка поклала початок їхньому політичному об’єднанню. Воно завершилося в 1569 р. підписанням Люблінської унії, яка об’єднала Польщу і Литву в одну державу – Річ Посполиту. Внаслідок цього українське населення опинилося в гіршій ситуації, ніж у попередній період. Однією з форм протесту стало утворення у XV ст. окремої соціальної групи – українського козацтва. У середині XVI ст. за дніпровськими порогами склалася особлива військово-територіальна організація українського козацтва – Запорізька Січ [9, ст. 72-81].

У 1648-1654 тривала визвольна війна, внаслідок якої українські землі звільнилися від влади Речі Посполитої і потрапили у сферу впливу Росії. 21 березня 1654 р. подані прохання до російського царя з приводу майбутнього статусу України – «Березневі статті», які складалися з 11 пунктів. Територія, підвладна українському гетьману (Гетьманщина), становила 10 полків, які ділилися на сотні та курені. Адміністративно-територіальний поділ в Гетьманщині збігався з військовим, а органи військового управління здійснювали всю повноту адміністративної влади. За традицією вищим органом Гетьманщини вважалася загальна військова рада, але фактичну владу зосереджував у своїх руках гетьман, який обирався довічно. Україна зберігала власний судоустрій, важливим джерелом права залишалися Литовські статути. У 1764 р. гетьманство було скасоване. У 1775 була зруйнована Запорізька Січ. Залишки української автономії ліквідовані. У кінці XVIII ст. Річ Посполита перестала існувати, Правобережна Україна також відійшла до складу Росії. Закарпаття, Галичина та Буковина увійшли до складу Австро-Угорщини [10, ст. 95-99].

Варто відзначити, що саме у цей період – у 1710 р. була написана Конституція Пилипа Орлика – документ з приводу майбутнього державного ладу України. Конституція складалася з преамбул та 16 статей [11, ст. 123].

Вже у 1743 р. було видано кодифікований збірник українського права, який одержав назву «Права, за якими судиться малоросійський народ». Він складався з передмови, 30 розділів, 531 статті та 1716 пунктів.

Пізніші спроби відновити українську державність були зроблені тільки в XX ст. – після краху російського самодержавства. У березні 1917 р. засновано Українську Центральну Раду, а з її складу виділився Генеральний секретаріат. Рада прийняла 4 універсали, які поклали початок юридичному закріпленню державної незалежності України: Перший універсал видано 10 (23) червня 1917 р. Він закликав українців до активної участі у державотворенні; — Другий універсал видано 3 (16) липня 1917 р. Згідно з цим документом зі складу Центральної Ради виділився її виконавчий орган – Генеральний секретаріат; — Третій універсал прийнято 7 (20) листопада 1917 р. Він проголосив створення УНР; — Четвертий універсал датовано 9 (22) січня 1918 р. Проголосив повну незалежність УНР. Генеральний секретаріат був реформований у Раду народних міністрів. Проголошувався мир із державами німецького блоку і боротьба з більшовиками.

Наприкінці свого існування – 20 квітня 1918 р. – Центральна Рада проголосила Конституцію УНР. Центральна Рада не користувалася підтримкою населення, а закликавши в Україну австрійсько-німецьких окупантів, вона остаточно втратила свій вплив. За таких обставин до влади прийшов гетьман П. Скоропадський. УНР була перейменована в Українську державу, а реформи УНР скасовані. Важливими джерелами права стали «Грамота до всього українського народу» та «Закони про тимчасовий державний устрій України» [12, ст. 216-230].

Після виведення німецьких військ гетьманський режим впав під натиском Радянської Армії – з одного боку та військ Директорії – з другого. Декларації Директорії залишалися нездійсненими, оскільки реальна влада в Україні на той час належала С. Петлюрі.

Тоді ж розпалася Австро-Угорська імперія, і на західноукраїнських землях 9 листопада 1918 р. була проголошена Західноукраїнська Народна Республіка (ЗУНР). 22 січня 1919 р. було офіційно проголошено злуку ЗУНР та УНР в єдину державу. Уряд ЗУНР вів тривалу війну з Польщею, яка зазіхала на її землі. В червні 1919 р. державне керівництво ЗУНР разом із армією відступили до Збруч. 22 квітня 1922 р. на західноукраїнських землях остаточно встановилася влада Польщі.

У грудні 1920 р. I Всеукраїнський з’їзд Рад проголосив в Україні Радянську владу. Кілька десятиліть Україна існувала у складі СРСР. За цей період двічі робилися спроби створити Українську державу поза межами УРСР – у 1939 р. на території Чехословаччини була проголошена Карпатська Україна, а в 1941 р. на окупованих німцями українських землях – Українська соборна держава. В період радянської державності в Україні прийнято чотири Конституції – 1919, 1929, 1937, 1978 рр.

24 серпня 1991 р., коли Верховна Рада прийняла Акт проголошення незалежності, на політичній карті світу з’явилася нова держава – Україна [13, с. 27-31].

Висновок. Історія держави і права України, багатовікової боротьби її народу застворення своєї національної державності показує, що ця боротьба відбувалася у виключно складних умовах. Доводилося постійно протидіяти прагненню агресивних сусідів запровадити на території України колоніальний режим, ліквідувати не тільки паростки української національної державності, але навіть таке державне утворення, як українська козацька республіка і держава Богдана Хмельницького.

Українська національна держава бере початок від могутньої середньовічної східнослов’янської держави — Київської Русі.

Ідея розбудови української національної державності розвивалася одночасно із формуванням української народності. Вже Данила Галицького

сучасники не без підстав називали «українським королем». У боротьбі з підступними намірами Литви та Польщі, зазіханнями кримського хана формувалася й міцніла козацька держава — Запорізька Січ.

Вона й до сьогоднішніх днів зберігається у пам’яті народній як символ

української державності, яскравий взірець української державної ідеї,

зразок самореалізації народної волі. Новий спалах боротьби та, на жаль, тільки тимчасові перемоги у відродженні української національної державності почався після Лютневої демократичної революції 1917 p. Важливою віхою на цьому шляху стало проголошення Української Народної Республіки у листопаді 1917 p. Але процес розбудови незалежної демократичної держави був припинений. В ході подальшого розвитку на політичній карті світу з’явилася нова держава – Україна.

Література:

1.Основи правознавства України: Навчальний посібник/ С.В. Ківалов, П.П. Музиченько, Н.М. Крестовська, А.Ф. Крижанівський,. – 9-те вид., доп. і випр.. – Х.: Одіссей, 2009.- 480 с.

2. Кузьминець О. Історія держави і права України: Навчальний посібник/ Олександр Кузьминець, Валерій Калиновський, Петро Дігтяр,. — К.: Україна, 2000. — 427 с.

3. Музиченко П. Історія держави і права України: Навчальний посібник/ Петро Музиченко,. — 5-те вид., випр. і доп.. — К.: Знання, 2006. — 437 с.

4. Орленко В. І. Історія держави і права України: Посібник для підготовки до іспитів/ В. І. Орленко, В. В. Орленко,. — К.: Вид. Паливода А. В., 2006. — 161 с.

5. Історія держави і права України: Курс лекцій/ О.О.Шевченко, В.О.Самохвалов, В.П.Капелюшний, М.О.Шевченко; За ред. В.Г.Гончаренка. — К.: Вентурі, 1996. — 285 с.

6. Субтельний О. Історія України: Навчальний посібник/ Субтельний, -2-ге вид., -К.: Либідь, 1992. – 510 с.

7. Субтельний О. Історія України: Навчальний посібник/ Субтельний, — 1-ше вид., -К.: Либідь, 1991. – 337-340 с.

8. Історія України/ Керівник авт. Кол. Ю.Зайцев – Л.: Світ, 1996.- 488с.

9.Історія України: Навчальний посібник/ за ред.. Ю.М. Алексєєва. – 3-тє вид. – К.: Каравела, 2004.- 408 с.

10.Історія України: Посібник/ за ред. Г.Д. Темка, А. С. Тупчієнка. – К.: «Академія», 2002.- 480 с. (Альма-матер)

11. Історія України: Навчальний посібник/ за ред.. Ю.М. Алексєєва. – 3-тє вид. – К.: Каравела, 2004.- 408 с.

12.Історія України: Посібник/ за ред. Г.Д. Темка, А.С. Тупчієнка. – К.: «Академія», 2002.- 480 с. (Альма-матер)

13. Основи правознавства: Навчальний посібник/ О.С. Семирак, І.О. Семирак, — 2-ге вид., випр. і доп.. — К.: Знання, 2008. – 480 с.

Науковий керівник:

асистент кафедри Економіки підприємства Шевченко Л. А.

67. Суть «матріархату» та» материнського роду», еволюція поняття.

Матріархат (лат. mater — мати і грец. άρχη — влада) – ранній період у розвитку первіснообщинного ладу (від палеоліту до розвинутого неоліту), який характеризувався наявністю материнського роду і рівноправним з чоловіком, а пізніше провідним становищем жінки у суспільстві.

За раннього матріархату (палеоліт і ранній неоліт) основними заняттями населення були збиральництво, мисливство та примітивне рибальство, причому збиральництвом займалися жінки, мисливством – чоловіки, а рибальством – одні й другі. Це було основою для рівноправного становища жінки й чоловіка в суспільстві. Розвинутий М. характеризувався переважним становищем жінки в суспільстві. Основними галузями господарства було мотичне землеробство, досить розвинуте рибальство, розведення свійських тварин.

Осередком матріархального суспільства була материнська сім’я – велика група (200-300 чол.) близьких родичів по жіночій лінії. На чолі сім’ї стояла старша жінка. Ці сім’ї були господарськими одиницями. З них складався материнський рід, який колективно володів родовою общинною землею. На чолі материнського роду була старша жінка старшої в роді сім’ї. В межах свого роду заборонялося одружуватися, тому рід був пов’язаний шлюбними відносинами з іншим родом (т.зв. дуальна екзогамія). Згодом дуальна організація (зародок племені) переросла у фратріальну (поділ племені на дві половини, що складалися кожна з кількох родів-фратрій, між якими були заборонені шлюбні відносини). Спочатку чоловік і жінка жили кожний у своєму роді (дислокальне поселення), зберігався груповий шлюб. Діти не знали свого батька. Кровна спорідненість ішла по лінії матерів, біля яких групувалися діти. З розвитком матріархального роду дислокальні поселення замінювалися матрилокальними. У той час виник парний шлюб.

Дальніший розвиток продуктивних сил зумовив перехід до нової організації родового суспільства – патріархальної.

68. Проблема співвідношення понять «рід» та «родова община» .

Рід — доісторична і ранньоісторична суспільно-організаційна спільнота, стадія еволюції Етносу, до якої належали кровно пов’язані нащадки одного предка. Рід доповнювався екзоґенними подружжями, принагідною адоптацією чужих одиниць та визволюванням рабів. На думку деяких дослідників, на чолі роду стояла спершу жінка — родоначальниця (матріархат), але справжнім головою роду був виборний ватажок, здебільшого хтось з найближчих родичів родоначальниці. Коли ж завдання роду почали ускладнюватися, на чолі його став чоловік (патріархат).

Рід оселювався в одному місці, мав спільну власність і спільне господарство, разом дбав про харчування своїх членів, управляючи ріллю, годуючи худобу, полюючи на звірів і ловлячи рибу; у замкненому колі роду вироблялося здебільшого все потрібне для прожитку знаряддя. Крім господарських, рід виконував ще суспільні функції, охороняючи своїх членів перед чужинцями та підтримуючи згоду поміж членами роду. Чисельне зростання членів роду і зміна господрачої системи спричинилися до того, що з роду почали відокремлюватися сім’ї, не втрачаючи однак з ним зв’язку. Відкриті археологами стоянки показують, що вони вистачали тільки на приміщення однієї сім’ї, зате кількість стоянок у поселенні одного роду значно збільшувалася. Екзоґенні подружжя вимагали близького співжиття кількох родів, пов’язаних з собою родинними відносинами. Сусідні роди, що їх, крім споріднення, єднала ще та сама мова (або ж діалект), релігія культ і праця, об’єднувалися у племена.

Родовою общиною називається первісний колектив людей, пов’язаних родинними зв’язками. Для родової общини характерне колективне володіння засобами виробництва (промисловою територією, знаряддями праці), зрівняльний розподіл продуктів, суспільне самоврядування, єдині для всіх правила поведінки (звичаї) і релігійні уявлення.

Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л.

М.

При першому наближенні держава є організацією управління суспільством. По суті це державно-організоване суспільство. Воно охоплює органи влади, тобто державний апарат з його ланками, порядок відносин між органами влади та суспільством, прерогативи влади, засоби контролю суспільства за органами влади, якщо такі є, наявність податків, бюджету. Якою б не була держава, вона зростає на функції управління. Однак управління — чинник необхідний, але недостатній.

Управляються стадо, бродяча група, рід, плем’я, але таке управління не є державою. Кваліфікуючими ознаками державного управління вважаються територіальна та адміністративна структуризація суспільства (на відміну від кровно-родинної), примусові функції влади, поділ суспільства на класи (за марксистською версією — «антагоністичні»). Але найголовнішою кваліфікуючою ознакою державності є відчуження влади, тобто відділення суспільної влади від суспільства. Аби таке відділення могло відбутися, необхідна поява самого суспільства.

Становлення суспільства

Появі держави передує поява людського суспільства з його етнічною та соціальною диференціацією. (Одразу слід уточнити, що ми вважатимемо за «суспільство». Це не просто населення країни або якась кількість людей. Суспільство — це населення країни, що пов’язане в певну цілісність спільними функціями, спільною структурою, єдністю культурного буття та певною автономією. У цьому сенсі зараз говорять про громадянське суспільство.)

Історія людини починається з тривалого (декілька мільйонів років) дородового періоду, коли ще не існувало родової організації, а люди були представлені бродячими групами (ордами) чисельністю декілька десятків особин-збирачів. Це ще не був «homo sapiens» — «людина розумна», а скоріше » homo erectus» — «людина прямоходяча». Але управління в таких групах уже існувало у формі переважання влади найбільш біологічно сильної та агресивної особини-вожака.

Така система домінування, успадкована від приматів, є найбільш ранньою системою управління та притаманна всім стадним суспільствам. Групи збирачів не були стійкими об’єднаннями, вони були здатні розпадатися, перемішуватись, що сприяло збагаченню генофонду людини. Однак з появою великих колективних полювань, узагалі всіляких інших колективних способів здобування засобів до життя кровнородинні групи (орди) стають більш стійкими, припиняється перемішування представників різних груп, шлюбні відносини у таких групах приводять до імбрідингу, що збіднює спадковість та загрожує біологічній деградації суспільства. Це підтверджується даними палеоантропології (генералізований тип неандертальців, що вироджується).

Рятування роду людського від виродження відбувається стихійно. Стародавні люди, звичайно, нічого не знали про генофонд та біологічну небезпеку імбрідингу, але вони бачили, що шлюбні відносини всередині замкнутих груп порушували їх єдність, викликали бійки серед чоловіків. У стародавні часи смертність серед жінок була більш високою, ніж серед чоловіків, і жінок «не вистачало». Суперництво через жінок викликало гострі конфлікти, заважало виробничим процесам, і тому, власне, шлюбні зв’язки всередині замкнутої групи інтуїтивно сприймалися колективами як грізна небезпека. На період колективних полювань шлюбні стосунки у замкнутих групах стали обмежуватися, табуюватися, а потім і зовсім заборонятися. Заборона шлюбних стосунків (екзогамія) всередині замкнутої групи стала справжньою революцією в історії людства. Шлюбні стосунки між різними групами («нашими» та «чужими») не заборонялися. Поступово встановлювалися постійні шлюбні союзи між двома різними замкнутими групами. Виникли рід та дуально-родова організація — шлюбний союз двох родів, а також проблема самоідентифікацїі роду та його членів: це «Ми», а це «Вони», з’являється поняття родової належності. Екзогамія — заборона шлюбних стосунків усередині кровнородинної групи — поклала початок власне родовому ладу. Це сталося приблизно 40 тисяч років тому та знаменувало собою остаточне становлення людини розумної (Homo sapiens. Заслуга відкриття роду належить видатному американському вченому-етнографу Льюісу Моргану).

Однак родові групи тривалий час були ще малочисельними, джерела харчування ненадійними, постійне житло відсутнє, смертність висока, особливо серед жінок та дітей: середня тривалість життя стародавніх людей не перевищувала 35 років. Становище врятувало «явище» (воно тривало декілька тисяч років!), яке археолог Гордон Чайлд назвав неолітичною революцією.

Схожі статті

Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Становлення суспільства

При першому наближенні держава є організацією управління суспільством. По суті це державно-організоване суспільство. Воно охоплює органи влади, тобто…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Морфологія історії держави і права

Нагадаємо, що в морфології йдеться про форму і структуру якого-небудь об’єкта. Можна говорити про морфологію мови, морфологію рослини. Історія також має…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Предмет історії держави і права

Грецьке слово «історія» означає розповідь, дослідження, оповідання про те, що було. У такому значенні воно вживається в російській мові, англійській. ..
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — 2. Державний лад

1. Створення держави Про Єгипет слушно говорили: «Єгипет — дарунок Нілу». Єгиптяни розуміли це й поклонялися Нілу, співали: «Слава тобі, Ніл, що виходить…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — 1. Створення держави

1. Створення держави Про Єгипет слушно говорили: «Єгипет — дарунок Нілу». Єгиптяни розуміли це й поклонялися Нілу, співали: «Слава тобі, Ніл, що виходить…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Глава 1. Стародавній Єгипет

1. Створення держави Про Єгипет слушно говорили: «Єгипет — дарунок Нілу». Єгиптяни розуміли це й поклонялися Нілу, співали: «Слава тобі, Ніл, що виходить…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — «Священні царі&quot

До таких належать: 1) об’єктивна необхідність управління великими колективами; 2) природні умови: клімат, ландшафт, характер комунікацій; 3). ..
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Основні чинники державоутворювального процесу

До таких належать: 1) об’єктивна необхідність управління великими колективами; 2) природні умови: клімат, ландшафт, характер комунікацій; 3)…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Вступ до історії держави і права

Грецьке слово «історія» означає розповідь, дослідження, оповідання про те, що було. У такому значенні воно вживається в російській мові, англійській…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Первісне право

Право, як і держава, — це категорія, що розвивається історично. Залишаючи осторонь докладний аналіз поняття права в теорії держави і права, умовимося,…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Сутність і походження права

Право, як і держава, — це категорія, що розвивається історично. Залишаючи осторонь докладний аналіз поняття права в теорії держави і права, умовимося,…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Рабовласництво та «рабовласницький лад» у Стародавньому світі

Розділ 1. Держави Стародавнього Сходу Поняття «Стародавній світ» хронологічно охоплює історію приблизно від 5 тисячоліття до н. е. і до 1 століття н. е….
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Розділ 1. Держави Стародавнього Сходу

Розділ 1. Держави Стародавнього Сходу Поняття «Стародавній світ» хронологічно охоплює історію приблизно від 5 тисячоліття до н. е. і до 1 століття н. е….
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — ЧАСТИНА 1. ДЕРЖАВА І ПРАВО СТАРОДАВНЬОГО СВІТУ

Розділ 1. Держави Стародавнього Сходу Поняття «Стародавній світ» хронологічно охоплює історію приблизно від 5 тисячоліття до н. е. і до 1 століття н. е….
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Неолітична революція та родовий лад

Неолітична революція (10-5 тис. років до н. е., в різних географічних зонах хронологія різна) була пов’язана з переходом від споживання готових продуктів…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Східна деспотія та антична держава: порівняльна характеристика

Якщо поглянути на всесвітню історію «з висоти пташиного польоту», то ми чітко виявимо у цьому океані дві основні потужні течії. Умовно назвемо їх…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Трохи філософії

Трохи філософії Найскладніше у пізнанні історії — це зрозуміти та прийняти саму необхідність її пізнання. З історією можна «знайомитися», її можна…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Про цей підручник

Нині кожна наука все глибше занурюється до свого предмета, стає все більш конструктивною. Географія Жака Паганеля сьогодні проникає до надр землі;…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Конструктивна історія

Нині кожна наука все глибше занурюється до свого предмета, стає все більш конструктивною. Географія Жака Паганеля сьогодні проникає до надр землі;…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Методичні рекомендації

Нині кожна наука все глибше занурюється до свого предмета, стає все більш конструктивною. Географія Жака Паганеля сьогодні проникає до надр землі;…
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — До читача

Трохи філософії Найскладніше у пізнанні історії — це зрозуміти та прийняти саму необхідність її пізнання. З історією можна «знайомитися», її можна. ..
Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Методологія

Що стосується методології історії держави і права, то тут у неї багато спільного з іншими науками. Вона користується як загальнонауковими методами та…
Теорія держави і права — Кириченко В. М. — Тема 3. ПОХОДЖЕННЯ, СУТНІСТЬ ТА ОЗНАКИ ДЕРЖАВИ

Тема 3. ПОХОДЖЕННЯ, СУТНІСТЬ ТА ОЗНАКИ ДЕРЖАВИ План 1. Основні теорії походження держави. 2. Поняття та ознаки держави. 3. Типологія держави. 4. Функції…
Теорія держави і права — Кириченко В. М. — 1. Основні теорії походження держави

Тема 3. ПОХОДЖЕННЯ, СУТНІСТЬ ТА ОЗНАКИ ДЕРЖАВИ План 1. Основні теорії походження держави. 2. Поняття та ознаки держави. 3. Типологія держави. 4. Функції…
Історія держави і права України — Терлюк І. Я. — Періодизація історії держави і права України

В основу періодизації історії держави і права України автором покладено проблемно-хронологічний принцип поділу процесу розвитку державно-правових форм,. ..
Історія держави та права України — Трофанчук Г. І. — 4.2. Органи влади та управління

Князь у Давньоруській державі Як ранньофеодальна держава Київська Русь була не певною чітко окресленою територією, а сукупністю персональних княжінь….
Історія держави та права України — Трофанчук Г. І. — 2. Загальна характеристика державної організації

Учені відзначають, що виникненню держави передують, як правило, додержавні (чи протодержавні) утворення зі своїми органами, що виконують по суті такі…
Історія держави і права України — Терлюк І. Я. — Теорії походження Київської Русі

Навколо виникнення Києво-Руської держави існує чимало теорій. Вони порушували питання про культурно-історичну належність східних слов’ян та Руської…
Історія держави і права України — Музиченко П. П. — 2.1. ВИТОКИ УКРАЇНСЬКОЇ ДЕРЖАВНОСТІ

2.1. ВИТОКИ УКРАЇНСЬКОЇ ДЕРЖАВНОСТІ Історію слов’ян та багатьох інших народів Євразії від XX тисячоліття до н. е. до IX ст. н. е. описує » Велесова…
Історія держави і права України — Терлюк І. Я. — Галицько-волинська держава і право

Традиції української державності періоду феодальної роздробленості У процесі державотворення в Україні раннього середньовіччя період феодальної…

Історія держави і права зарубіжних країн — Маймескулов Л. М. — Сутність та походження держави

Предыдущая | Следующая

Соціальне управління та соціологічні основи сучасного менеджменту

1 Соціальне управління: сутність, функції і механізм дії

Управління представляє собою функцію організованої системи будь-якої природи, що спрямована на збереження її якісної визначеності, на підтримку режиму діяльності і динамічної рівноваги із середовищем, на реалізацію програми та мети діяльності.

Розглядаючи сутність і природу управління в цілому, можна сказати, що управління – це специфічний вид людської діяльності, особливий тип суспільних відносин. Управлінські стосунки — природний і необхідний елемент соціальної сфери суспільства. Метою управління в соціальних системах є перш за все переборення дій стихійних сил, різного роду несподіванок.

Соціальне управління – важливий елемент суспільства, необхідна сторона розвитку родової сутності людини як суб’єкта історичного процесу. В свою чергу, соціологія управління – це галузь соціології, яка має забезпечити реалізацію потреб прогресивного розвитку суспільства через вивчення закономірностей, форм і методів цілеспрямованого впливу на соціальні структури і процеси, соціальні групи.

Природа соціального управління розкривається через взаємозв’язок з поняттям «соціальна інформація». Відправним пунктом будь-якого управлінського процесу є здобуття, а також переробка інформації.

Соціальна інформація сьогодні представляє собою велику кількість інформаційних потоків, які рухаються різними каналами (телебачення, радіо, преса, навчання, виховання, спілкування, праця, дозвілля тощо). Результативне управління неможливе без аналізу, переробки та використання всього масиву інформації.

У науковій літературі існує певна кількість вмзначень соціології управління, однак найбільш узагальненим є розуміння її як специфічного виду діяльності наділених владою і правом органів і суб’єктів управлінської системи, що забезпечує оптимальне функціонування і розвиток суспільства.

Метою соціального управління є упорядкування соціальної системи (суспільства), забезпечення її функціонування, реалізація завдань соціальної політики, введення найбільш раціональних умов організації соціальної життєдіяльності людей.

Теорія соціального управління повинна з’ясувати питання про закономірності та особливості поведінки людини як суб’єкта та об’єкта соціального управління. Предметом теорії соціального управління є дослідження загальних, обов’язкових для всього управлінського циклу процедур, формування загальних вимог, пов’язаних з підготовкою та прийняттям управлінського рішення.

Таким чином, соціальне управління – це регулювання діяльності та поведінки людей, відносин між ними. У систему регуляторів життєдіяльності індивідів, що дозволяють підтримувати суспільний порядок, згоду та дисципліну, входять такі соціальні інститути, як традиції, звичаї, релігія, мораль, культура, політика, право тощо. Регуляційні механізми системи соціального управління охороняють своїм впливом усі галузі життєдіяльності та спілкування. Соціальне управління – це спеціально організований вплив на суспільну систему, тобто суспільство в цілому. Саморозвиток цієї системи здійснюється завдяки взаємовідносинам людей, об’єднаних у соціальні групи. Стиль та конкретні механізми управління, характер рішень, що приймаються, залежить від специфіки об’єкта.

На кожному новому етапі розвитку суспільства та виробництва люди мають все більшу потребу в узгодженні та організації своїх дій, тобто в управлінні. Але зміст, методи управління не можуть бути однаковими. На них впливають, перш за все, фактори об’єктивного характеру (соціальний устрій, рівень розвитку виробництва, ступінь зрілості суспільних відносин тощо). Соціологія управління бере до уваги поряд з об’єктивними також і суб’єктивні фактори, що є в системі соціального управління.

Суб’єктивні фактори соціального управління – це здатність людей діяти в певному напрямку, який, у свою чергу, визначається їх потребами та інтересами.

Особливої уваги заслуговує питання про функції соціального управління. Прийнято виділяти соціально-економічну, політичну, духовно-ідеологічну та власне соціальну функцію. Економічні функції базуються на підпорядкуванні діяльності особи інтересам і потребам суспільства та спрямовані на пошук і упровадження нових форм реалізації власності, організації та стимулювання праці.

Економічна функція в поєднанні з політичною приводить до руху соціальні сили суспільного розвитку, що дуже важливо для сучасної України. Її подальший розвиток залежить від реформи політичних інститутів, поглиблення демократії та гласності. Влада й управління нероздільні. Ефективність соціального управління багато в чому залежить від характеру взаємодій громадянського суспільства та політичної системи.

Соціальна функція полягає в усуненні суперечностей між особистими, колективними та суспільними інтересами, у ліквідації можливих відхилень у напрямку інтересів як окремих людей, так і соціальних груп, в утвердженні принципу соціальної справедливості.

Духовно-ідеологічна функція соціального управління пов’язана з підвищенням рівня політичної культури громадян, з формуванням їх світогляду.Сьогодні актуальним є формування світогляду громадян України на основі загальнолюдських цінностей, які повинні бути закладені в основу культури, освіти, виховання.

Важливим напрямком вдосконалення соціального управління є технологізація та інформатизація соціального простору, залученні інноваційних ресурсів, регуляції соціальних технологій. Упровадження соціальних технологій у практику соціального управління – це принципово інший, сучасний спосіб організації соціального життя, що відповідає практичним потребам людства.

2 Соціологічні основи сучасного менеджменту

. Перехід економіки на ринкові умови господарювання, розвиток підприємництва і реформа відносин власності диктують необхідність формування нових підходів до управління, тобто розвитку менеджменту.

Якщо в попередній адміністративно-командній системі прерогативою було поняття адміністрування як знеособлене управління, то менеджмент – це окрема техніка управління відповідними галузями виробництва. Менеджер у перекладі з англійської (manager) – керівник, управлінець. Тобто первинне значення терміна „менеджер” — професійний керівник.

Американські соціологи вважають, що керівник – це людина, яка особисто спрямовує підлеглих на досягнення мети організації. Він виконує функції управління шляхом установлення норм поведінки підлеглих, реагує на їх потреби і захищає інтереси перед керівниками вищого рівня. Вплив на підлеглих складає основу такого управління, тобто менеджменту.

Теоретики і практики по-різному трактують поняття «керівник». Для перших він – висококваліфікований спеціаліст, який має технічні і економічні знання, для других – організатор виробництва, який виконує адміністративні функції.

Зрештою необхідно змінити погляд на природу, сутність і значення праці керівника. В нових умовах господарювання, коли на перше місце стають самостійність, ініціатива, підприємливість, творча думка, готовність до розумного ризику в умовах, коли інтелектуальні компоненти того чи іншого виду діяльності переважають над фізичними, потрібно працювати не стільки руками, скільки головою. Відомо також, що ніякими адміністративно-командними засобами не можна примусити людину творчо думати і діяти, якщо вона цього не хоче.

Характеризуючи працю менеджерів, неможна не сказати про взаємозв’язки з таким поняттям як «соціоінженерія». Діяльність, яка формується за допомогою прикладної соціології, соціальної психології і соціального управління, отримала назву соціоінженерної діяльності. Фахівець у цій галузі має поєднувати навички та вміння соціолога і інженера. Як соціолог, менеджер повинен професійно розробляти програмно-методичне забезпечення досліджуваного проекту, використовувати методи обробки, узагальнення й аналізу соціологічних даних, вміти коментувати та інтерпретувати отримані результати, пояснювати соціальні явища і процеси. Як інженер, він повинен володіти відповідним стилем мислення і діяльності, яка отримала назву інженерінга.

Інженерінг (технічний, прикладний) – це надання комплексу інженерно-консультаційних послуг на комерційній основі щодо зміни, врегулювання і соціального контролю за допомогою спеціальної соціотехніки різних організаційних структур, що створені людьми для розв’язання спеціальних задач.

Якщо інженерна діяльність – це розпорядження жорсткого алгоритму: як і в якій послідовності отримати заданий результат при створенні і обслуговуванні систем штучного типу, то людська інженерія – це використання наукових даних про людину (людський фактор) при конструюванні та обслуговуванні цих систем у різних сферах життєдіяльності людей: в промисловості, сільському господарстві, мистецтві тощо. Подальший розвиток соціальної інженерії як сфери науково-практичної діяльності в соціології був пов’язаний з цілеспрямованим впливом на процеси і організаційні структури спеціалізованої діяльності людей. Вона орієнтована на врегулювання, зміни і контроль практичних дій, поведінки людей разом з керівниками підприємств, організації адміністративними структурами тощо. Для цього, вважав К. Поппер, потрібна соціальна технологія, результати якої можуть бути перевірені частковою соціальною інженерією.

Таким чином, соціоінженерія є елементом управлінської діяльності, а соціолог-інженер бере участь у вирішенні соціально-управлінських завдань на всіх етапах управлінського циклу.

Соціальна інженерія, яка формується, виступає як консультативно-управлінська діяльність з удосконалення організації соціальних процесів, ураховує місце людського фактора і спрямована на покращення умов праці й побуту. Саме цим соціоінженерна діяльність безпосередньо пов’язана зі здійсненням соціального управління і контролю, сприяє запобіганню соціальних конфліктів і встановленню соціального партнерства.

Останні роки соціологія інтенсифікувала розробку спеціалізованих засобів і методів, які використовуються в соціальній інженерії як системі цілевказівок, що створюють можливість для раціональної діяльності. Ці засоби в 70-і роки стали позначати терміном «соціальні технології». Індустріалізація соціального життя поставила питання про максимально раціоналізований вид соціальної реконструкції, про концептуальні проблеми інженерно-технологічної діяльності щодо цілеспрямованого перетворення соціальних систем.

Розвиваючи ідеї соціального перетворення сучасних суспільств, звернемося до представників критичного раціоналізму: Т. Альберта, К. Поппера, Е. Топіча. Вони вважали, що «соціальна інженерія» і використання методів соціальної технології можуть бути спрямовані на усунення конкретних вад, недоліків у соціальному житті суспільства. В державах з централізованим плануванням і тотальним контролем соціальна інженерія створювала технологічні умови для маніпулювання поведінкою людей в інтересах бюрократичної еліти, яка мала владу.

В сучасному суспільстві сформувалися чіткі уявлення про соціологію як інженерну науку з природно-науковою орієнтацією експериментальних наук. Існують поняття виробничої, промислової соціології, які включають такі блоки (див. рис. 13.1).

Сфера застосування менеджменту практично безмежна. Він застосовується в державних і суспільних організаціях, де намагаються досягти певних цілей з мінімальними затратами і максимальною ефективністю.

Менеджмент можна розглядати як різновид бізнесу. Бізнес – це діяльність, спрямована на одержання прибутку за рахунок виробництва певного виду товарів і послуг. Завдання менеджменту – знаходження і застосування відповідних мотивів, стимулів у системі управління виробництвом в умовах ринкової економіки.

Адміністративні методи управління, орієнтовані на масове виробництво, не забезпечують ефективної взаємодії учасників виробничого процесу і достатньо не впливають на кінцевого споживача, що не відповідає основі стратегії підприємництва — маркетингу. Результатом цього є ускладнення, загострення виробничих стосунків, багатоваріантність рішень, що потребують швидкої і гнучкої переорієнтації виробництва і збуту при невизначеності і постійній зміні внутрішніх і зовнішніх умов господарської діяльності.

Головним завданням управління стає створення швидкодіючих управлінських механізмів переорієнтації виробництва. З цієї точки зору менеджмент – це управління певним соціальним об’єктом, що поєднує в одній особі господаря власності і організатора виробництва, який забезпечує високу продуктивність праці без жорсткого адміністрування.

Проблеми менеджменту для сучасної України відображені в основних принципах, викладених у книзі О. Шелдона «Філософія управління»:

— політика, умови та засоби промислового виробництва повинні бути спрямовані на досягнення суспільного добробуту;

— менеджмент повинен поєднувати обов’язки суспільства з конкретними потребами громадян;

— менеджмент – основа рівноваги між мораллю суспільства та принципами справедливості.

8.1. ВИНИКНЕННЯ І СУТНІСТЬ ДЕРЖАВИ

Виникнення держави, її сутність, механізми функціонування є одними з найскладніших політологічних проблем, які важливі з точки зору розвитку суспільства і політичної системи в цілому. Це пов’язане з концентрацією у державі усього комплексу економічних, соціальних і політичних інтересів різних соціальних груп, а також суперечностей, що виникають між ними.

У первісному суспільстві не існувало ані держави, ані будь-якої політичної системи. Проблеми, які виникали, в тому числі протиріччя між членами суспільства, вирішувались частіше за все силою авторитету племінних ватажків та на основі диких звичаїв. Проте подальший розвиток суспільства почав вимагати адекватного й однозначного вирішення багатьох загальних справ, зокрема захисту від зовнішніх ворогів, охорони власності тощо. З розпадом первісних громад та міцних родоплемінних зв’язків виникла потреба у створенні спеціальних організаційних структур та органів управління в рамках суспільного життя певної виокремленої спільноти.

Одночасно з появою рабовласницького суспільства відбувалася диференціація соціальної структури суспільства, прискоренню якої сприяла поява суспільного розподілу праці. Виникли нові соціальні групи та прошарки зі своїми специфічними інтересами і погребами. З появою приватної власності з’явилася нагальна потреба у створенні ефективного механізму врегулювання взаємин між різними суспільними групами та у захисті відносин приватної та колективної власності.

Існує значна кількість різноманітних підходів та теорій стосовно походження держави:

Патріархальна теорія. Згідно з цією теорією держава походить від сім’ї, що розрослася. Розростання сім’ї відбувалося за рахунок механічного поєднання родів у племена, племен у великі спільноти, аж до державних утворень. У такій державі роль батька виконує монарх, роль дітей – його піддані. Завданням монарха є піклування про своїх підданих, яким, у свою чергу, належить йому підкорятися. Представниками цієї концепції були давньокитайський мислитель Конфуцій, давньогрецький філософ Арістотель, давньоримський мислитель і політичний діяч Цицерон, англійський вчений XVIII ст. Р. Філмер.
Теократична теорія. Дана теорія затверджувала божественне походження держави. Її витоки знаходяться у стародавніх джерелах Близького та Далекого Сходу. Обґрунтування постулатів цієї теорії на протязі століть підтримувало абсолютну владу правителів, в тому числі представників кліру, необхідність беззастережного виконання їх рішень.
Теорія насильства. Держава виникає в результаті завоювання та поневолення слабких груп та спільнот більш сильними та більш організованими, зокрема підкорення землеробних племен войовничими кочовими племенами. Внаслідок цього переможці засновують особливий інститут – державу, до складу якої входять органи управління переможеними. До представників цієї теорії належить австрійський вчений Л. Гумплович.
Договірна теорія. Цю теорію також називають теорією суспільного договору. Вона виходить з постулату, який вказує на те, що головним чинником виникнення держави є схильність людей до узгоджених дій, які призвели до укладання ними угоди про свідоме самообмеження власної свободи та прав на користь загальних інтересів й безпеки спільного співіснування.

Договір укладається між правителями й підданими з метою організації та впорядкування суспільного життя. В цьому сенсі держава починає виступати в ролі органа загального примирення людей, природним станом яких є конфлікт. На цих позиціях стояли такі вчені як Г. Гроций, Ж.-Ж. Руссо, Т. Гоббс, Д. Дідро та інші.

Марксистська теорія. Держава виникає в результаті розколу суспільства на класи та появи приватної власності. Даний розкол відбувся внаслідок розподілу праці.

Спочатку, у первісному суспільстві, існували общинна власність, спільні праця та господарювання. Рівноправне відношення членів первісної общини до знарядь праці зумовлювало колективні принципи співіснування. Згодом поділ праці, а саме виокремлення землеробства від скотарства, спричинив передачу власності від батьків дітям. Була створена селянська громада, заснована на приватній власності, що призвело до економічної нерівності, посилення влади вождів та набуття ознак її спадковості.

Розкол суспільства на дві протилежні соціальні групи став причиною, на думку прихильників класового підходу, виникнення певної організації – держави, яка б була інструментом в руках заможних класів для подальшого пригнічення найбідніших прошарків. Відтак апологети марксистської теорії, зокрема В. Ленін, визначали державу не тільки як інститут політичної системи, що здійснює управління суспільством, а й як інститут класового панування і машину для гноблення одного класу іншим.

Племінна організація суспільного життя є стадією, що переросла у державу. Саме плем’я, яке осіло на певній території, стає організацією державного типу. Одним з критеріїв державної організації, що замінила племінний союз, є поняття народу, а не племені. В державі зникає поділ населення на окремі роди, які вели свій початок від спільних предків. Згодом основою приналежності до певної держави стає постійне перебування на її території незалежно від походження, від племені, яке першим освоїло цю територію. На відміну від старих родових і племінних ознак, держава об’єднує своєю владою все населення. Спільна мова, культурні риси, історична традиція об’єднують нащадків окремих племен у спільне ціле. Момент усвідомлення належності до цього спільного, народжуючись на певному етапі розвитку даного суспільства, стає фактором, що об’єднує суспільство й підтримує сталість його існування.

Історія становлення та розвитку держави представляє собою складний, багатогранний процес, який протікає своєрідно в різних регіонах земної кулі. Проте, незважаючи на особливості, притаманні різним цивілізаціям і епохам, еволюція держави в основному співпадає у більшості народів.

В процесі розвитку людського суспільства змінювалися історичні типи держави. Загальноцивілізаційною тенденцією розвитку держави є поступове перетворення держави в орган відображення загальних потреб й інтересів усього суспільства в цілому.

Тип держави визначається типом виробничих відносин, економічною базою суспільства, інтересами тих чи інших класів. Основними принципами еволюції типів держав є докорінна зміна форми правління, державного устрою, цілковитий перехід від одного суспільного ладу до іншого.

Історично першим типом держави була рабовласницька держава. Вона являла собою необмежену диктатуру рабовласників, відображала та захищала їх інтереси. В даній державі раби не визнавалися за людей, ним відводилася роль так званої особливої породи тварин.

Другим історичним типом держави була феодальна держава. У порівнянні з рабовласницькою вона була значно складнішою. Це, насамперед, стосувалося апарату управління, процесу судочинства тощо. Феодальне право, маючи кріпаків за неповноцінних людей, захищало привілеї одних станів і майже повне безправ’я інших. Проте феодал не мав права розпоряджатися життям кріпаків. Це було вже кроком уперед у рамках суспільного розвитку.

Середньовіччя і початок Нового Часу, зокрема для європейських країн, були періодами підсилення та централізації державної влади. Основою цього процесу були поступове усунення феодальної роздробленості, ліквідація поліцентризма влади, об’єднання провінцій навколо єдиного центру.

Внаслідок поступових перетворень феодального суспільства виникає третій тип держави – буржуазний. Він характеризується виникненням державно-територіальної організації суспільства з упорядкованим державним апаратом управління, що мав властиві йому службові відносини та функції, які прийшли на заміну васальним зв’язкам, відносинам особистої залежності.

Поява буржуазної держави стала значним просуванням людства на шляху прогресу. Вона явилась фактором ліквідації становості, появи конституційного права, що регламентувало права, свободи та обов’язки громадян, зокрема принципу розподілу функцій влади на законодавчу та судову,

Отже, що таке є держава і в чому полягає її сутність? Держава – це особлива форма людської спільноти, яка володіє суверенітетом і має певну структуру та організацію політичної влади та управління соціальними процесами на певній території.

Сутність держави як базового інституту політичної системи полягає у налагодженні та впорядкуванні життєдіяльності суспільства в цілому і здійсненні політичної влади обраною частиною населення у соціально-неоднорідному просторі з метою задоволення загальносоціальних потреб, забезпечення цілостності та безпеки суспільства.

До важливих характерних ознак та елементів держави відносяться такі:

Суверенітет. Означає незалежність держави у зовнішніх і верховенство у внутрішніх справах. У державі існує верховна політична влада, яка приймає усі рішення, що є обов’язковими для виконання кожним членом суспільства. Держава виражає інтереси всього суспільства, а не окремих політичних сил.
Територія. Являє собою фізичну, матеріальну основу держави, її просторову сутність. Державна територія – це та частина суші, надр, повітряного й водного простору, на якій діє влада та закони даної держави. Держава повинна піклуватися про територіальну цілісність і суверенітет.
Наявність особливої системи органів і закладів, які здійснюють владні повноваження. До них відносяться інститути законодавчої, виконавчої, судової гілок влади, силові структури: армія, органи охорони правопорядку, служби безпеки.
Наявність права, яке закріплює систему норм, санкціонованих державою (законів та інших нормативно-правових актів), що є обов’язковими для виконання усіма суб’єктами суспільства.
Право встановлювати та збирати податки з населення. Податки є необхідними для матеріального забезпечення державної політики: економічної, соціальної, оборонної тощо, а також для утримання державного апарату і громадян, які не виробляють матеріальних цінностей та існують за рахунок бюджетних коштів.

Визначення ознак та елементів держави має не тільки теоретичний, але й важливий практичний сенс. Вони дозволяють не лише відрізняти державу від інших суспільних організацій, а й бачити в неї необхідну форму існування і розвитку спільнот в сучасній цивілізації. Держава є суб’єктом міжнародного права. Лише наявність державних ознак та атрибутів дозволяє їй бути таковим та наділятися відповідними правами, обов’язками та повноваженнями.

Місце і роль держави в політичній системі суспільства, а також її сутність визначаються її функціями.

Функції держави поділяються на внутрішні та зовнішні.

До внутрішніх функцій держави відносяться такі: політична, організаційно-управлінська, культурно-виховна, правоохоронна, економічна, соціальна, екологічна, національно-інтегративна, демографічна.

Політична функція. Пов’язана зі збереженням та зміцненням політичного ладу, що існує, та соціально-політичної структури суспільства, із забезпеченням політичної стабільності, встановленням відносин з політичними партіями, суспільними інститутами, розробкою програмних цілей та завдань розвитку суспільства, проведенням політичного курсу, який відповідає інтересам держави.
Організаційно-управлінська функція. Включає в себе здійснення владних повноважень та адміністративного управління, що має свій прояв у виконанні рішень, формуванні та використанні кадрів, здійсненні заходів з координації діяльності різних елементів механізму управління та контролю.
Культурно-виховна функція. Містить такі складові, як створення умов для задоволення культурних потреб населення, розвиток системи освіти, надання можливості творчої самореалізації та залучення до світових культурних цінностей, вироблення на цій основі високої духовності та громадянськості.
Правоохоронна функція. Забезпечення правопорядку й законності, встановлення правових норм, яких повинні дотримуватися усі громадяни та представники влади.
Економічна функція. Є однією з головних та полягає в організації та регулюванні економічних процесів, підтриманні економічної стабільності й створенні стимулів для подальшого зростання економіки. В сучасних умовах участь держави у економічних процесах проявляється у розробці та здійсненні податкової політики, наданні кредитів, використанні довготермінового планування тощо.
Соціальна функція. Включає в себе такі складові: задоволення потреб людей у житлі, у роботі, розвиток сфери охорони здоров’я, надання соціальних гарантій слабозахищеним верствам населення, розробка спеціальних програм сприяння як на загальнодержавному, так і на регіональному рівнях.
Екологічна функція. Полягає у заходах щодо захисту навколишнього середовища, у контролі та оптимізації використання природних ресурсів, а також у виробленні механізмів впливу на приватні компанії промислового сектора економіки з метою поліпшення екологічного становища.
Національно-інтегративна функція. До неї належить забезпечення умов для збереження й розвитку національної самобутності представників різних національностей, які мешкають на території держави, а також вироблення в них почуття єдиної батьківщини.
Демографічна функція. Полягає у проведенні спеціальних заходів, спрямованих на створення сталих кількісних та якісних параметрів репродукування населення, які відповідають довгостроковим інтересам розвитку суспільства.

До зовнішніх функцій держави відносяться дипломатична й оборонна.

1. Дипломатична функція.

До неї належать такі складові: встановлення тісних і стабільних зв’язків з іншими державами та міжнародними організаціями в різних галузях життєдіяльності суспільства на принципах партнерства та співробітництва, а також захист інтересів держави на міжнародній арені.

2. Оборонна функція.

Включає у себе такі компоненти, як захист держави від зовнішніх зазіхань, збереження незалежності й територіальної цілісності держави, участь у миротворчих та антитерористичних заходах в рамках реалізації принципів колективної безпеки та дій щодо підвищення міжнародної стабільності.

Найважливішими аспектами розвитку сучасної держави є її соціальні та правові складові.

Правова держава – це держава, в якій не тільки проголошуються, але й забезпечуються права і свободи особистості, реалізується принцип взаємної відповідальності держави і всіх, хто вступає з нею у відносини.

Основними ознаками правової держави є:

верховенство права;
відповідність закона праву;
формальна рівність усіх громадян перед законом.

Соціальна держава – це держава, яка може забезпечити громадяну гідні умови життя, праці, соціальний захист, можливості для самореалізації.

патримониализм | Определение и факты

Патримониализм , форма политической организации, в которой власть основана в первую очередь на личной власти, осуществляемой правителем, прямо или косвенно.

Родовой правитель может действовать самостоятельно или как член могущественной элитной группы или олигархии. Хотя власть правителя обширна, он не считается тираном. Например, руководство современной Римско-католической церкви остается патримониальным. Прямое правление предполагает, что правитель и несколько ключевых членов его семьи или персонала поддерживают личный контроль над всеми аспектами управления.Если правление косвенное, может существовать интеллектуальная или моральная элита священников или должностных лиц, а также военные. Группа священников может обожествлять вождя. Король, султан, махараджа или другой правитель может принимать независимые решения на разовой основе, практически без каких-либо проверок своей власти. Ни один человек или группа не обладают достаточной властью, чтобы постоянно противостоять правителю, не становясь, в свою очередь, новым патримониальным правителем. Правитель обычно считается главным землевладельцем и, в крайнем случае, владельцем всей земли в королевстве или государстве.Юридический авторитет правителя практически не оспаривается; не существует признанного свода прецедентного права или формального права, хотя могут быть понятия этикета и чести.

Термин патримониализм часто используется в связи с патриархатом, поскольку самой ранней формой правления в малых группах, возможно, была патриархальная. Между чиновником и правителем существуют отношения личной зависимости, так что структурная идеология — это одна из большой расширенной семьи. Идея раннего матриархального общества — в отличие от матрилинейного происхождения — в значительной степени дискредитирована. Система «большого человека» вождества характерна для многих коренных народов, и переход от патриархата к вотчине, вероятно, исторически обычен во всем мире. Как правило, патримониализм принимается после того, как патриархальное общество расширяется и охватывает более обширную географическую область, как при развитии сельскохозяйственных цивилизаций. Патримониализм, вероятно, был характерен для многих ранних аграрных цивилизаций, основанных на ирригационных системах.

Понятие патримониализма было применено к изучению политики в начале XIX века швейцарским правоведом Карлом Людвигом фон Галлером, который был противником Французской революции.Как и британский политический мыслитель Эдмунд Берк, Галлер выступал против старого режима, но также выступал против романтизма и насильственных революционных изменений. Галлер утверждал, что государство можно и нужно рассматривать как вотчину (вотчину) правителя. Согласно теории Галлера из Patrimonialstaat , принц несет ответственность только перед Богом и законами природы. В 20 веке немецкий социолог Макс Вебер использовал термин Patrimonialstaat как ярлык для своей идеальной модели традиционной власти ( Herrschaft ).

Ключевое различие между концепцией патримониализма и современными концепциями тоталитаризма и авторитаризма состоит в том, что родовая форма имеет тенденцию ассоциироваться с традиционными, домодернистскими, докапиталистическими обществами. Но аспекты как произвольного использования власти правителями, так и использования наемников и вассалов можно найти в современных тоталитарных обществах. Точно так же современные системы патрон-клиент часто являются пережитком более раннего патримониального клиенцизма.Вопрос о том, имеет ли смысл говорить о национальных государствах в 21 веке как имеющих элементы неопатримониализма, является предметом споров.

идеальный тип, категория, концепция или просто модное слово?

BRUGMAN, C. & Lako, G. 2006. «Глава 3. Радиальная сеть. Когнитивная топология

и лексические сети ». В Geeraerts, Дирк (ред.) Когнитивная лингвистика: базовое чтение —

ings. Б .: Mouton de Gruyter, 109–39.

BRUHNS, Hinnerk, 2006. «Макс Веберс» Grundbegrie’im Kontext seiner wirt-

schaftsgeschichtlichen Forschungen.’В Лихтблау, Клаус (hsgb.). Макс Веберс «

Grundbegrie»: Kategorien der kultur- und sozialwissenschaftlichen Forschung. Wies-

BADEN: VERLAG FÜR SOZIALWISSENSCHAFTEN, 151–183.

BRUUN, Hans Henrik, 2012. Наука, ценности и политика в методологии Макса Вебера:

Новое расширенное издание. Ashgate Publishing, Ltd.

CHARRAD, M.M. И Адамс, Дж. 2011. «Введение: патримониализм, прошлое и президентство

ent». В «АННАЛАХ» Американской академии политических и социальных наук, т.

636, 615.

EISENSTADT, Smuel, 1973. Традиционный патримониализм и современный неопатримо-

ниализм. Лондон: Sage Publications.

ЭРДМАНН Г. и Энгель У. 2007. «Новый взгляд на неопатримониализм: критический пересмотр

и разработка неуловимой концепции». Содружество и сравнительная политика —

itics. № 1. С. 95–119.

ЭВАНС, Питер, 1992. «Состояние как проблема и решение: хищничество, встроенное Au-

тономия и структурные изменения.У Стефана Хаггарда, Роберт. Р. Кауфман, ред.,

2e Политика экономического регулирования: международные ограничения, дистрибьюторские ограничения,

icts и государство. Princeton: Princeton University Press, 139–181.

ГАЗИБО, Мамуду, 2012. «Может ли неопатримониализм раствориться в демократии?» —

Даниэль Бах и Мамуду Газибо, ред.,. Неопатримониализм в Африке и Be-

yond. Лондон и Нью-Йорк: Рутледж, 79–89.

ДЖЕРРИНГ, Джон. 1999. «Что делает концепцию хорошей? Критериальная основа для непонимания формирования концепций в социальных науках ».Polity, 357–393.

ГУЛЬБРАНДСЕН, Ø. 1995. Король — король милостью народа: Ex-

ercise and Control of Power in Subject-Ruler Relationship. — Сравнительное исследование

общества и истории, т. 1995.

HALE, Генри, 2005. «Циклы режимов: демократия, автократия и революция в Советской Евразии после

». Мировая политика, т. 58, # 1, стр.133–156.

HALLER, Карл Людвиг фон. 1816–1834 гг. Restauration der Staats-Wissenschaft oder

eorie des natürlich-geselligen Zustands der Chimäre des künstlich-bürgerlichen ent-

gegengesezt: Darstellung, Geschichte und Critals de natürlich-geselligente

тертур: Штайнер.

ХАНСЕН, Стивен, 2011. Плебисцитарный патримониализм в путинской России: легитимат-

Авторитаризм в постидеологическую эпоху. В журналах Американской академии политических и социальных наук

, т. 636, 32–49.

HERMES, Siegfried, 2006. «Der Staat als« Anstalt »: Max Webers soziologische Be-

grisbildung im Kontext der Rechts- und Staatswissenschaften». В Лихтблау,

Клаус (hsgb.). Макс Веберс «Grundbegrie»: Kategorien der kultur- und sozialwis-

senschaftlichen Forschung. Висбаден: Verlag für Sozialwissenschaften, 184–216.

HERMES, Siegfried, 2003. Soziales Handeln und Struktur der Herrschaft. Макс Веберс

verstehende Soziologie am Beispiel des Patrimonialismus. Б .: Duncker & Humblot,

IKELS, Charlotte. 2004. Сыновняя почтительность: практика и дискурс в современной Восточной Азии.

ART_ilyin.indd 49 22.6.2015 15:24:22

Неоатримониальная политика в АНК | По делам Африки

Абстрактные

После прихода на пост президента Южной Африки Джейкоба Зумы Африканский национальный конгресс (АНК) преследовали слухи об эскалации коррупции и персонализации власти.В этой статье документируются эти тенденции и исследуются три способа понимания неопатримониализма в правящей партии Южной Африки. Во-первых, в статье рассматривается возможность того, что такие политические привычки имеют давнюю историю в АНК, но были ограничены в годы его изгнания и начали проявляться теперь, когда вооруженная борьба закончилась. Во-вторых, в нем рассматриваются объяснения, связанные с историческими связями партии с преступными сетями и давлением, возникающим в результате перехода к правлению большинства и современной избирательной политики.Наконец, в статье исследуется, является ли неопатримониализм отражением более широких тенденций в политической и экономической жизни Южной Африки. Установлено, что все три фактора сыграли роль в подъеме нео-патримониальной политики, и именно слияние этих тенденций объясняет, почему эта динамика так сильно повлияла на партию.

Чем объясняется очевидная трансформация АНК из регулируемой правилами массовой партии в организацию, внутренняя динамика которой в основном определяется личными интересами? В АНК поведение руководства все чаще характеризуется нео-патримониальными предрасположенностями, и, хотя формальные различия между частными и общественными проблемами широко признаны, должностные лица, тем не менее, используют свои государственные полномочия в личных целях.¹ Появились и другие симптомы нео-патримониального политического поведения. Существует фракционность, то есть возникновение внутренних враждующих групп, состоящих из личной лояльности, а не из общих идеологических убеждений. Другим проявлением является утверждение руководством АНК «традиционалистских» представлений о культуре коренных народов, при этом моральная легитимация все больше и больше ищется в призывах к «африканистской» расовой солидарности и ностальгических воспоминаниях о патриархальном социальном порядке, а не на основе качества деятельность правительства.²

Неоатримониальные индикаторы включают приобретение бизнес-интересов ведущими политиками и их семьями, в первую очередь рост бизнес-интересов президентской семьи с момента вступления Джейкоба Зумы на пост президента. ³ Разграбление местными должностными лицами через муниципальные и провинциальные тендерные процедуры началось раньше. ⁴ Это было следствием «захвата» муниципалитетов неформальными сетями, которые в более слабых регионах АНК могли особенно легко навязать свое влияние местным отделениям. ⁵ Такое поведение сопровождалось обострением конкуренции за посты в правительстве и внутри партийной организации, что, в свою очередь, подорвало приличия, которые характеризовали внутренние процедуры АНК. Руководство АНК все больше укрепляет свой авторитет и демонстрирует свою мощь посредством демонстрации показухи и сложных процедур безопасности. ⁶

Между тем мобилизация общественной поддержки АНК все больше зависит от отношений патрон-клиент.⁷ Напоминая нам, что родовая власть должна включать взаимные обмены, и действительно, в отличие от социально отчужденной предрасположенности своего предшественника, президент Зума культивирует репутацию доступного человека из народа, всегда готового принять петиции. ⁸ Эти события динамичны, и они еще не стали всеобъемлющими — они не составляют целостности внутренней жизни АНК и не влияют таким же образом на другие южноафриканские политические партии.⁹ Как внутри АНК, так и в более широкой политической системе патримониальное поведение взаимодействует с нормами, которые отражают бюрократическую правовую рациональность, а также демократические процедуры: это, в конце концов, является отличительной чертой neo -patrimonial государственного устройства. ¹⁰ Действительно, исследования, в которых изучалась организация АНК на базовом уровне, задокументировали ключевые особенности массовой партии, членство в которой вдохновлено политическими принципами и горизонтальными узами солидарности. ¹¹

Это говорит о том, что в отношении типологий, используемых для классификации партийных организаций, АНК по-прежнему принадлежит к широкому семейству массовых партий, и это делает его необычным в более широком африканском контексте.¹² Но родовые характеристики АНК становятся все более явными, и в результате аргумент о том, что политика Южной Африки представляет собой исключение из общих тенденций, формирующих политическую жизнь в других странах Африки к югу от Сахары, становится менее убедительным. Поведение лидеров АНК и их последователей начинает соответствовать соглашениям, связанным с клиентелистскими организациями, в которых определенные общественные услуги и ресурсы предлагаются определенным группам в обмен на политическую поддержку. ¹³ По мере того, как это поведение распространяется, оно угрожает подавить то, что раньше было относительно дисциплинированной и хорошо структурированной политической организацией, объединенной убеждениями о программных целях и обеспечением общественной поддержки посредством идеологических апелляций к широко разделяемым коллективным интересам. Последствия этого для партии, ее первоначальной миссии и южноафриканской демократии будут серьезными.

Объяснение неопатримониализма

Прежде чем рассматривать объяснения этого изменения, нам нужна концептуальная ясность: что такое неопатримониализм и что означает предположение о том, что АНК становится более неопатримониальной организацией? По мнению Геро Эрдманна и Ульфа Энгеля, неопатримониальные системы представляют собой «смесь двух сосуществующих, частично переплетенных типов господства: а именно патримониального и легального бюрократического господства».Личное правление существует наряду с бюрократическим порядком, иногда «искажая его логику, функции и результаты». ¹⁴ В Африке неопатримониальная политика часто является остатком авторитарной политики, как колониальной, так и постколониальной, в результате чего многие из сегодняшних мнимых демократий на самом деле являются переходными гибридами, «неопатримониальными многопартийными системами». ¹⁵ Однако рационально-правовой элемент неопатримониализма — это не фасад — он может определять ключевые решения и сам может формировать патримониальное поведение.

Представление о нео-патримониальном правлении как о гибридной системе, в которой сосуществуют два вида политики, также занимает центральное место в подходе к этой концепции Энн Питчер, Мэри Моран и Майкла Джонстон. Они напоминают нам, что в представлении Вебера патримониализм означал особую форму легитимации, которая включала взаимные обмены между правителями и группами. В своем анализе нео-патримониальной политики современные демократические процедуры, а также рациональная законность построены «на основе традиционных и в высшей степени персонализированных взаимоотношений и лояльности». ¹⁶ Их основная мысль заключается в том, что неопатримониализм — это не анахронизм, блокирующий модернизацию, а, скорее, форма власти, которая может функционировать при различных режимах, авторитарных и демократических.

В этой статье я исследую три различных способа понимания возникновения неопатримониализма и оцениваю их применимость к контексту Южной Африки. Во-первых, я рассматриваю возможность того, что происходящее внутри правящей партии является результатом укоренившихся политических привычек, унаследованных от колониального правления.В этом аргументе патримониальное лидерство имеет долгую историю в АНК, но было сокращено после того, как движение начало проявлять активную активность в 1950-х годах и во время его изгнания, и вновь появилось в эпоху демократической политики. Другими словами, за сто лет своего существования АНК «прошел радикальную дугу» только для того, чтобы вернуться к своим корням в настоящем. ¹⁷

Далее я рассматриваю объяснения, связанные с институциональной неопределенностью и дефицитом легитимации государства. Это повлияло на АНК двояко. Во-первых, персонализированные сети, созданные путем взаимных обменов, были поддержаны связью АНК с преступными сетями во время его вооруженной революционной фазы. Опора государства апартеида на репрессии создала моральный климат, который облегчил такие связи между политическими активистами и преступниками. Во-вторых, это последствия более недавних событий, последовавших за демократизацией Южной Африки. С этой точки зрения, распространение поисков ренты отчасти является следствием обстоятельств, которые окружали резкий переход АНК от освободительного движения к политической партии, ориентированной на электорат, и вызванных этим стрессов.Это также связано с эффектом пребывания АНК у власти в обстановке, в которой политические процедуры и распределительные права все еще являются новыми и непроверенными. Следуя этой точке зрения, неопатримониализм подпитывался серией политической нестабильности.

Объяснение третьего типа относится к более широким вопросам, возникающим в связи с тем, как организована экономическая жизнь Южной Африки, независимо от особенностей конкретных политиков или партий. Использование государством тендеров и лицензий для расширения прав и возможностей черных бизнесменов создало новые возможности для осуществления патримониального капитализма.

Неопатримониализм АНК как колониальный остаток

Давайте рассмотрим наше первое возможное объяснение: осуществление патримониального лидерства в современном АНК резонирует с исторически укоренившимися привычками, нормами и ожиданиями, вытекающими из колониального опыта. Этот аргумент основан на общих объяснениях африканского неопатримониализма, которые объясняют его преобладание длительными последствиями колониализма. Здесь государство — это иностранный импорт, который противоречит или «несовместим» с ранее существовавшими нормами и институтами.¹⁸ Колониальное правление ограничивало правовую рациональную сферу небольшой привилегированной группой, проживающей в административном центре, и большинство подданных жили под властью вождей, чьи доколониальные родовые полномочия часто усиливались колониальной властью. В слабых постколониальных государствах бюрократия росла очень быстро и «неформальные отношения бросали вызов и вторгались снизу». ¹⁹ В поразительной фразеологии Питера Эке была создана новая «публичная сфера», «в которой изначальные группировки, связи и чувства влияют и определяют публичное поведение человека».²⁰ Представление Эке о втором публичном царстве, характеризующемся нео-родовой политикой, напоминает нам, что персонализированные сети часто функционируют в условиях, когда их деятельность пользуется одобрением широкой общественности.

Сети, созданные на основе семьи, родства и детской дружбы, безусловно, сыграли важную роль в формировании элиты учредителей АНК. Более вероятно, что такие персонализированные сети и после этого продолжали оказывать огромное влияние. Жизнь Джона Лангалибалеле Дуба, первого президента АНК, хорошо иллюстрирует этот момент.Дьюб родился в американской зулусской миссии в Инанде. Он был сыном первого африканского пастора Миссии и внуком вождя кади. Его воспитание проходило в христианизированной амахолва , землевладельческой элите среднего класса, которая обеспечивала политическое лидерство африканцам как в Натале, так и на национальном уровне в течение двадцатого века. Семья Чэмпион была также важными членами общины Инанда, а Джон Дьюб и А. В. Г. Чэмпион, впоследствии политические соперники в провинциальной политике Натала, были одноклассниками.Пиксли Исаак Сем, еще один ранний президент АНК, приходился двоюродным братом. Школа Дуба, Институт Оланге, сама по себе стала важным агентством в социализации поколений руководителей АНК: среди собственных учеников Дуба были члены семьи Мсиманг и Альберт Лутули. Дубе был связан браком с семьей Селе, другой важной семьей в руководстве провинциального АНК.

Связи, связывающие эту элиту, были особенно важны в обстановке, в которой были переплетены личные и общественные интересы.Члены amakholwa разделяли цель «управлять» внедрением современности посредством лидерства, которое способствовало бы прогрессу через «христианское совершенствование и промышленное образование». ²¹ В этом видении их собственная социальная мобильность во главе меритократической иерархии была ключом к более широкой расовой эмансипации. В колониальном порядке, когда их личные амбиции находились под растущей угрозой, было легко смешать личные интересы с общественными интересами. С 1906 года Дубе начал инвестировать в сельхозугодья, и впоследствии его статус землевладельца повысил его статус как знатного.Дубе был избран первым президентом АНК в знак признания его достижений в качестве педагога и землевладельца, и его интересы в таких предприятиях всегда определяли его политические действия. В более широком смысле, африканская националистическая политика Натала в первые десятилетия ее существования находилась под решающим влиянием двух фракций, возглавляемых сетями, созданными на основе родства и обучения: одна базировалась вокруг американских миссионерских станций на побережье; другой сформирован через агентство британских методистов в Натале Мидлендс.Несмотря на свои модернистские устремления, это руководство часто стремилось защитить «строго иерархический социальный порядок, в котором сочетались аристократия и меритократия». ²²

То, как частные социальные связи помогли укрепить и воспроизвести политическое лидерство, не было свойственно Наталу. Подобные сети, образованные членством в клане, обучением, дружбой и браком, действовали в элите баролонгов в западном Трансваале. Здесь, как и в случае с поселением Кади вокруг миссии Инанда, спонсируемая немецкими лютеранами христианская элита сельских учителей и профессионалов объединилась с вождем Монтшива, чтобы обеспечить социальную основу тесно взаимосвязанной группы лидеров АНК, в состав которой войдут Сол Плаатье, различные члены из семьи Молема, а позже З.К. Мэтьюз и его потомки. ²³

Обращаясь к более поздней истории АНК, очевидно, что господство элиты Восточной Капской провинции, составленной в основном из новообращенных методистов и «прогрессивных» крестьян ²⁴ и социализированных через образование в Хилдтауне и Форт-Хейре, было очень очевидным. В этой группе общее ощущение происхождения и знакомства, полученное в результате посещения одних и тех же школ, подкреплялось более тесными связями. Как мы знаем из ранних лет жизни Манделы в Йоханнесбурге, сеть «домашнего мальчика» способствовала его раннему вступлению в АНК, а также его размещению в юридической фирме, а его товарищ по клану Вальтер Сисулу выполнял важнейшие брокерские функции.Нельсон Мандела скрепил свою дружбу с Сисулу своим первым браком с кузиной Сисулу Эвелин Мейс. Успех этой элиты в воспроизводстве своего влияния из поколения в поколение особенно очевиден в последующем политическом прогрессе талантливой когорты молодого Сисулуса.

Другой укоренившийся источник патримониальной политики можно проследить в рефлексах, выработанных во время участия АНК в официальных учреждениях, которые во время апартеида стали центрами клиентелистской деятельности.В 1950-е годы, несмотря на резолюции о бойкоте выборов в консультативные советы поселков, многие старейшины АНК присоединились к советам и принадлежали к ним. Этнографическое исследование Миа Брандель-Сириер «высших классов» в новом «жилом комплексе, субсидируемом банту» недалеко от Йоханнесбурга, включает портрет «мистера С. », члена АНК, который присоединился к Консультативному совету в 1951 году и который стал главой доминирующего поселения. », руководя распутной политикой, в которой« голоса обеспечивались денежными выплатами вместе с различными формами незаконного давления и вымогательства ».²⁵ Хотя формально консультативные органы, Консультативные советы могли влиять на распределение общественных благ: они были центрами клиентелистской политики, и такие виды политической деятельности сохраняли значительную общественную легитимность в течение 1960-х годов.

Пример Миа Брандель-Сириер с местным лидером АНК, занимающимся политикой «босса» в Джермистоне, не был исключительным: в то время полевые исследования встретили деятелей АНК в авангарде консультативных советов в Дурбане — здесь Объединенный совет возглавлял А.У. Г. Чэмпион, провинциальный президент АНК до 1951 года. Конечно, к 1950-м годам Чемпион воплотил более консервативные предрасположенности в руководстве АНК. Однако, как заметил Лео Купер, в Дурбане в конце десятилетия было несколько «активных членов Конгресса… входивших в состав уставных органов», включая советы. ²⁶ В Восточном Лондоне различные фракции АНК выиграли выборы в Консультативный совет между 1947 и 1957 годами. ²⁷ В целом, хотя верно, что к 1950-м годам более радикальные лидеры и члены АНК открыто презирали советы и поддерживали их бойкотировать, это не было универсальной позицией, и на практике лидеры АНК терпели участие в них.

Подведем итог: современные патримониальные рефлексы в руководстве АНК были частично результатом двух особенностей исторического развития АНК. Во-первых, это были сети известных людей, сформированные эмоциональными связями, которые и создали организацию. Школы, церкви и династические браки помогли воспроизвести эти сети и консолидировать их власть вплоть до 1950-х годов и до сих пор, хотя и в меньшей степени. Второй исторический фактор — это ожидания клиентов, выросшие в результате участия АНК в политике Консультативного совета в 1940-х и 1950-х годах.Хотя более шестидесяти лет назад АНК перешел из партии знатных людей в партию, основанную на массовом членстве, преемственность его лидерской линии до недавнего времени поражает. В этом нет ничего необычного. Сравнительный анализ напоминает нам, что «партии, основанные, когда местные видные деятели были политически влиятельными, могут оставаться под доминированием элитных фракций задолго до того времени, когда большинство избирателей перестало уважать известные элиты». ²⁸ Как отмечает Анджело Панебианко, первоначальный политический выбор и способы формирования политических организаций оставляют «неизгладимые следы» в их дальнейшем развитии.²⁹

Неопатримониализм, государственная легитимация и институциональная неопределенность

Следующий набор объяснений нео-патримониальных операций АНК сосредоточен на ненадежности, возникшей в результате перемен. Распространенное объяснение стойкости патримониального поведения в якобы современных государствах — неопатримониализм — рассматривает его как следствие навязанной модернизации. Как предположил Сэмюэл Хантингтон, быстрые институциональные изменения порождают беспорядки. ³⁰ Что отличает это объяснение от первого подхода, так это его упор на организационный беспорядок и социальную незащищенность. Когда меняются институты, не существует стабильных общественных сфер, в которых люди могли бы найти уверенность и комфорт. В таких условиях коррупция является примером того, как политические деятели используют «беспорядок в качестве политического инструмента». ³¹

Здесь тоже есть исторический аспект аргументации. Лидеры АНК, принявшие участие в боевых действиях в 1950-х годах, бросили вызов закону в то время, когда апартеид криминализировал многие действия, которые чернокожие южноафриканцы не сочли бы аморальными.Это создало среду, которая объединила политические и криминальные сети. В течение 1950-х годов некоторые лидеры АНК пытались реабилитировать цоци и гангстеров, частично мотивируемые сострадательным восприятием преступников как жертв социальной несправедливости, а также признанием того, что цоцис «можно доверять» для содействия социальному беспорядку и следовательно, может способствовать усилению боевой активности. ³² В Софиятауне в Йоханнесбурге активисты АНК оказались на одной стороне с гангстерами в сопротивлении выселению и местной Молодежной лиге, завербованной среди банд.Одно из объяснений современной алчности лидеров АНК состоит в том, что они рассматривают ее как результат рутинной деятельности, вырастившей вовлечение преступных сетей, начиная с этих усилий по обеспечению поддержки цоци и в 1950-х годах. Показательна карьера бывшего гангстера Александры Джо Модисе. ³³ В 1994 году Модизе был министром обороны в кабинете президента Манделы, назначение, которое помогло ему стать основным бенефициаром взяток, сопровождавших контракт на поставки оружия 1997 года.История преступных действий Модизе, включая кражу автомобилей и контрабанду, началась еще в юности 1950-х годов. Он продолжал такую деятельность в изгнании в качестве прибыльной стороны, чтобы возглавить Умконто ве Сизве. С 1994 года доступ иностранных оружейных подрядчиков к Modise облегчался Фаной Хлонгване, бывшим командиром Умконто, а с 1994 года в качестве «политического советника» Модиза на уровне министров уже получал платежи от British Aerospace и SAAB. ³⁴ Отношения British Aerospace с Modise начались в 1995 году с пожертвования 5 миллионов рандов ассоциации ветеранов Umkhonto, организации, которую возглавлял Modise.³⁵

Исследование Стивена Эллиса показывает, что Modise вряд ли представляет собой единичный случай. В 1980 году лидеры АНК выразили тревогу по поводу распространенности контрабанды автомобилей их членами, и правительственные источники подтвердили эту обеспокоенность, заявив, что АНК также занимается контрабандой мандракса. Позже разведывательный отдел АНК под руководством Джейкоба Зумы заручился помощью базирующихся в Йоханнесбурге преступных синдикатов для поставки оружия для операции «Вула» — операции по созданию военного оперативного командования в Южной Африке.В 1987 году Бюро гражданского сотрудничества, подпольное агентство по борьбе с повстанцами, наняло Ферди Барнарда, осужденного преступника. Его задача заключалась в вербовке агентов из преступных синдикатов, участвовавших в поставках АНК. ³⁶ И САДФ, и АНК использовали одни и те же маршруты контрабанды и преступные агентства в попытках проникнуть в организации друг друга, и в процессе они все больше и больше развивали взаимовыгодные операции. ³⁷

Имеются убедительные доказательства того, что наследие этих отношений продолжает формировать политику АНК.По крайней мере, два крупных коррупционных скандала в постдемократической политической истории Южной Африки возникли в симбиотических отношениях, которые возникли между ключевыми должностными лицами АНК и бизнесменами, причем некоторые из последних были замешаны в организованной преступности. Например, задолго до сделки 1997/8 года, бизнесмен Шабир Шайк делал подарки Джейкобу Зуме, своему старому товарищу по разведке АНК, и Зума позже отвечал взаимностью в содействии заключению контрактов для Шайка и его клиентов после его назначения в региональное правительство Квазулу в 1994 г.³⁸ Между Джеки Селеби, в то время главой Молодежной секции АНК, и Гленном Аглиотти, товарным брокером с историей незаконных сделок, возникнут более зловещие отношения, опять же благодаря первоначальным предложениям помощи в переселении в Южную Африку. Дружба Алиотти с Селеби началась с того, что он оплатил срочный медицинский счет за лечение маленькой дочери Селеби. Позднее Алиотти будет контролировать криминализованную охранную фирму, которая будет выполнять поручения Селеби после назначения последнего комиссаром полиции.Между тем, сам Алиотти будет получать комиссионные от бизнесменов, желающих встретиться с Селеби. ³⁹ Инсайдеры ANC настаивают на том, что отношения Селеби с Алиотти были наивными, а не умышленно преступными: по словам бывшего сотрудника разведки ANC Барри Гилдера, «Селеби думал, что он использовал Алиотти в качестве источника». ⁴⁰ Взгляды Гилдера на инцидент. о якобы коррупционном поведении, вероятно, широко распространены среди его товарищей. Как он отмечает, обязательства, вытекающие из сплоченного духа товарищества, которые поддерживали кадры АНК в изгнании, часто вступали в противоречие с новыми правилами и нормами:

Необходимо задать вопрос, каким бы спорным он ни был: в какой степени понятия семейственности и кумовство должным образом учитывают южноафриканские культурные реалии взаимности и обязательств перед большими семьями и сообществами и, конечно же, солидарность между теми, кто так много отдал себя в борьбе за демократию. … [В] ежеминутных индивидуальных суждениях культурный инстинкт прийти на помощь товарищу, другу, семье и сообществу силен и в глазах того, кто предоставляет, морально правильный. ⁴¹

Криминальные сети, включенные в организацию на этапе ее восстания, несомненно, укрепят любые патримониальные предрасположенности в руководстве АНК. Их влияние сегодня может быть усилено восхождением в иерархии АНК сплоченной группы, состоящей из бывших товарищей Джейкоба Зумы в отделе разведки АНК — той части организации, которая больше всего озабочена развертыванием преступных сетей во время борьбы против апартеида.

Организационные требования ANC во время политического перехода между 1990 и 1994 годами также помогают объяснить растущее влияние персонализированных сетей внутри него. Для высших руководителей было необходимо создать организованные политические последователи в тех областях, где АНК ранее не пользовался особой поддержкой. В самом деле, необходимость расширения базы организации на новую территорию, возможно, оказала даже более глубокое влияние на преобладающие нормы и ценности АНК, чем конъюнктурная дружба, которая возникла между некоторыми ее должностными лицами и нечестными бизнесменами. Чтобы проиллюстрировать это, полезно вспомнить, как АНК занимал организационные позиции на территории бывшего тогда восточного Трансвааля.

В восточном Трансваале — сегодняшней Мпумаланге — провинциальная организация выбрала своим председателем недавно вернувшегося изгнанника Мэтьюса Фосу. Он уехал из Южной Африки в начале 1980-х, оставив свое партнерство с адвокатской фирмой Nelspruit. Юридическая практика Фозы продолжала работать во время его отсутствия, единственная контора черных адвокатов в Ловельде.Она оказывала жизненно важные услуги торговцам в их усилиях по переговорам о лицензиях с соответствующими официальными лицами страны, а по возвращении Фоса снабжала ценными сетями потенциальных союзников в пределах местной деловой и бюрократической элиты. Даже в этом случае реальная власть в АНК Восточного Трансвааля находилась в руках тех, кто помог «созвать» организацию.

«Организаторы» вышли из сети Конгресса молодежи. Перед региональными выборами в исполнительную власть высказывались обвинения в том, что «филиалы» АНК были созданы после оптовых продаж членских билетов торговцам. ⁴² Во многих районах организация АНК опиралась на подструктуру молодежных когорт, мобилизованных вокруг местных «больших людей», эффективно воспроизводящих традиционные патроны патронажа. В состав новой региональной исполнительной власти вошли несколько старых знатных деятелей бантустана, в том числе депутат, который подвергся очень внезапному политическому обращению после потери своего кресла и бывшего главы, свергнутого его общиной. После 1994 года в качестве новых министров провинции несколько бывших отечественных политиков будут замешаны в коррупции.Дэвид Мхванази, например, MEC по вопросам окружающей среды, бывший член администрации Кангване, был в конце концов уволен в 1998 году после обвинений в том, что он назначил членов семьи на должности в своем отделе. Обобщенное чувство права, которое помогло спровоцировать такое поведение, очевидно в объяснении, данном другим видным провинциальным лидером ANC, Джексоном Мтембу, MEC по транспорту в Мпумаланге, когда его спросили о покупке его отделом десяти BMW 528 для перевозки своих коллег на автомобиле. исполнительный директор провинции: «Я лидер в своем сообществе и, следовательно, имею определенный статус — поэтому вы не можете утверждать, что я должен водить автомобиль 1600 года.’⁴³

После 1994 года потребность в финансировании партийной организации также увеличила вклад покровительства и продажности в ее внутреннюю политику. В период с 1990 по 1994 год АНК дал понять, что готов принять поддержку практически из любого источника, независимо от того, насколько морально скомпрометированы доноры из-за предыдущих отношений с прежним режимом. Обнимание Нельсона Манделы Сола Керцнера было тому примером. В данном случае отсутствие озабоченности АНК продажными ассоциациями было подчеркнуто тем, что Мандела сохранил в своем кабинете Стеллу Сигкау, министра Транскея, замешанного в коррупционном деле против Керцнера десятью годами ранее.Керцнер внес 500 000 рандов на избирательную кампанию АНК в 1994 году. Действия Манделы послужили образцом для сбора средств на выборы в будущем. Как замечает Эндрю Файнштейн, «не утихают слухи о том, что АНК получил миллионы рандов от выигравших торгов (в контракте на поставки оружия 1998 года), деньги, которые, вероятно, были использованы в нашей избирательной кампании 1999 года». ⁴⁴

Однако с тех пор АНК стал все больше полагаться на местные источники финансирования. Соответственно, АНК развивает свои отношения с корпоративным миром с помощью инициатив, в том числе Progressive Business Forum, органа, который продает доступ ключевым министрам правительства.Доступ к таким ресурсам позволяет правящей партии поддерживать высокооплачиваемый эшелон высокопоставленных должностных лиц, повышая ставки в конкурентной борьбе за такие офисы, но он также помогает привить культуру « привратника », при которой дружеские встречи между бизнесменами ожидается, что политики будут взаимно вознаграждены. Более того, благодаря усилиям АНК по расширению своего влияния в деловом мире за счет размещения собственных кадров на ключевых корпоративных должностях, появилась значительная группа бизнесменов, которые продолжают считать себя политиками.

Одним из следствий развития олигархии АНК является возрастающая роль частных источников богатства во внутренней политике АНК. В 2012 году, например, сообщалось, что Токио Сексвале продавал свою долю в группе ABSA, чтобы профинансировать свой «военный сундук» за участие в выборах руководства на национальной конференции АНК. ⁴⁵ В 2010 году Ричард Мдлули, в то время возглавлявший полицейское подразделение криминальной разведки и ключевой союзник Джейкоба Зумы, сообщил, что политики использовали доходы от торгов для создания резервов для финансирования своих кампаний по лидерству.⁴⁶ Когда кандидатам во внутренние офисы необходимо мобилизовать поддержку посредством таких инвестиций, очевидно, что они действуют в среде, в которой кандидаты должны вознаграждать своих последователей, фактически действуя как покровители, заботящиеся о своих клиентах. На конференции 2007 года в Полокване заместитель президента Кгалема Мотланте подтвердил это, признав, что покупка голосов делегатов филиалов стала «безудержной и явной». ⁴⁷

Такие злоупотребления гораздо более вероятны, когда организация испытывает всплески очень быстрого расширения, которые ограничивают ее возможности регулирования.Расширение может также порождать проблемы с ценностями, лежащими в основе административных механизмов организации. В частности, недавний рост последователей Молодежной лиги поставил под сомнение авторитет руководства АНК, которое, как правило, полагается на обычное уважение к возрасту и старшинству. Возвышение Молодежной лиги также угрожает вытеснить преобладание Коммунистической партии в руководстве АНК. В отличие от рабочего движения, которое дает южноафриканской коммунистической партии свои рычаги влияния, власть Молодежной лиги накапливается за счет мобилизации совсем другого населения, безработных выпускников школ в сельских поселениях, людей, которые получили гораздо меньше, чем организованные рабочие из АНК. правительства.Это группа, которая очень отличается от ожиданий руководства от «товарищеской» ответственности, которую ожидают, если не всегда практикуют организованные рабочие, исходя из этики производственной демократии. ⁴⁸ Действительно, Джексон Мтхембу мог быть совершенно прав, предполагая, что в сельской Мпумаланге его собственные бывшие товарищи по Конгрессу молодежи были бы оскорблены, если бы он приехал на встречи на экономичном Nissan, а не на престижном BMW.

Молодежная лига, созданная в 1944 году, прекратила функционировать во время запрета в 1960 году — но, в любом случае, в 1950-е годы не играла самостоятельной напористой роли.⁴⁹ Сегодняшняя Молодежная лига, воссозданная в конце 1990 года, является самостоятельной силой. После реформирования Лига построила свою членскую структуру на основе сетей, предоставленных Конгрессами молодежи, основными сельскими базами Объединенного демократического фронта в 1980-х годах. В течение 1990-х годов под харизматическим президентством Питера Мокабы Лига начала играть важную роль во внутренней политике АНК, в частности, поддерживая господство Табо Мбеки и давая Мбеки возможность нейтрализовать влияние коммунистов и левых профсоюзов. Следующим этапом на пути развития Лиги стало быстрое увеличение числа ее членов в период с 1990 по 1994 год до полумиллиона, большая часть которых проживала в полусельских районах, особенно в Квазулу-Натале и в Лимпопо среди безработных выпускников школ.

Под председательством Фикиле Мбалулы с 2004 года и Юлиуса Малемы с 2008 года Лига начала противостоять авторитету старших и более высокопоставленных лидеров АНК. Вместе с Коммунистической партией и профсоюзами она мобилизовала голосование против Мбеки на конференции в Полокване в 2007 году после двух лет мятежной поддержки восстановления Джейкоба Зумы на посту вице-президента.Однако в середине 2010 года Джулиус Малема и другие лидеры Молодежной лиги обратились против Зумы, критикуя его за невыполнение своих обещаний, данных беднейшим сторонникам АНК, и призывая к национализации рудников и перераспределению земель. К середине 2011 года Малема предлагала замену Зуме.

Есть несколько причин, по которым это воплощение молодежной политики является гораздо более неуправляемым, чем предыдущие поколения, бросающие вызов авторитету старейшин АНК. Во-первых, сама Лига воплощает в себе основную долю активной поддержки АНК с ее собственным заявленным членством, конкурирующим с членством родительского органа.Во время недавних собраний отделений, проведенных для выдвижения кандидатов в Национальный конгресс АНК в декабре 2012 года, очень часто те, «кто приходили… были молодыми, безработными и преимущественно мужчинами». ⁵⁰ В преимущественно сельских провинциях, которые в настоящее время являются областями самой твердой поддержки АНК при голосовании, роль Лиги как мобилизатора выборов, вероятно, более значительна, чем вклад профсоюзов в активизм АНК, особенно в то время, когда членство в промышленных профсоюзах снижается. ⁵¹

Во-вторых, сегодняшние лидеры Молодежной лиги имеют опыт, резко контрастирующий с социальной средой, которая традиционно была источником лидерства АНК.Им часто не хватает высшего образования и реального опыта работы. Воспитание Юлиуса Малемы в беднейшей семье в Сешего, поселке за пределами Полокване, и его политическое влияние благодаря активности в классе COSAS в его старшей начальной школе являются типичными. Несмотря на свою социальную мобильность, они часто сохраняют поляризованное мировоззрение, сформированное ужасными условиями их воспитания.

В-третьих, силы руководства Молодежной лиги консолидировались вокруг наиболее неблагополучных сегментов государственного управления Южной Африки — сельского, местного и провинциального правительства.В местных условиях, где правительство само обеспечивает основной экономический импульс и где политическая продажность уже глубоко укоренилась — классические нео-патримониальные условия — вступление в государственные должности или даже менее формальные позиции политического влияния является основным путем для частного накопления. Карьера Юлиуса Малемы снова предлагает иллюстрацию. Его состояние началось с победы в тендере на поставку школьной формы, когда он был лидером COSAS. К 2000 году, благодаря поддержке активистов, он стал решающей фигурой при определении кандидатур на муниципальных выборах Лимпопо.Именно его поддержка в муниципалитетах позволила ему взять на себя более авторитетные фигуры в иерархии АНК Лимпопо в борьбе за тендеры. К 2009 году Малема контролировала подразделение, которое «передало» капитальные затраты на аутсорсинг провинциальному департаменту дорог и транспорта. ⁵²

В-четвертых, помимо личного богатства некоторых из ее лидеров, Лига смогла заручиться собственной финансовой поддержкой, отдельно от своей головной организации, что наиболее известно благодаря спонсорской поддержке, полученной от горнодобывающего предпринимателя. Бретт Кеббл, который помог создать компанию Лиги, Lembede Investments.

Вдобавок, что наиболее важно, политическая нестабильность Лиги делает ее такой сложной составляющей для более широкого движения. Неуправляемая политика Молодежной лиги опирается на унаследованный репертуар воинственной и даже насильственной активности. Фракционные разделения поощряются внутренней политикой организации, в которой личное накопление обеспечивает ключевую динамику. Такое быстрое расширение могло бы стать испытанием для процедур даже хорошо зарекомендовавшей себя организации; неудивительно, что рост числа членов Молодежной лиги сопровождался организационным беспорядком в головной организации, в которой члены Молодежной лиги играют все более напористую роль. Между тем, постепенное превращение отдельных лидеров в богатство путем приобретения ими политических королевств придало смысл и моральную значимость идеологии расового перераспределения через осуществление государственной власти.

Последняя черта экологической незащищенности, которая усиливает нео-патримониальные предрасположенности, очевидна в ожиданиях общественности, порождаемых, когда АНК осуществляет свою нынешнюю власть в качестве правительства. Здесь обмены между партией и ее сторонниками проецируют идею поддержки, приносящей вознаграждение.В таких сделках гражданство сводится к пассивной роли бенефициара. Эта предрасположенность хорошо отражена в эпизодах предвыборной кампании АНК во время выборов 2004 года. В Джейн Фурс в Лимпопо певица прославления открыла слушания перед обращением Мбеки: «Я могу быть голодным, я могу быть бедным, но все хорошо, потому что АНК обо всем позаботится». ⁵³ В северном Квазулу-Натале, возможно, в В ответ на вызов, связанный с борьбой за поддержку внутри базы Инкаты, предвыборная кампания АНК включала в себя то, что четко понималось как обмен транзакциями между региональными лидерами и местными амахоси . Например, бывшему MEC по транспорту было предложено провести специальную встречу с amakhosi «для разработки программы действий по доставке товаров в их соответствующие районы». ⁵⁴

Честно говоря, в целом кампания АНК по-прежнему в значительной степени определяется национальными программными обязательствами, а не обещаниями клиентов об особых услугах определенным группам, что подкрепляется системой пропорционального представительства по национальным спискам, используемой в национальном и региональные выборы.⁵⁵ Это может по-прежнему выделять южноафриканскую политику на континенте, хотя аналитики расходятся во мнениях относительно преобладания клиентелизма в других странах. ⁵⁶ АНК также имеет тенденцию избегать рассказов об отдельных личностях, хотя на выборах 2009 года был создан новый прецедент, когда портреты региональных политиков стали появляться на плакатах. Но в сельских регионах, где число получателей пособий очень быстро увеличилось в результате целенаправленных усилий, направленных на то, чтобы люди, имеющие право на получение грантов, действительно получали их, избирателям все еще довольно легко воспринимать пенсии и другие пособия как вознаграждение за их политическая поддержка.

Подведем итог аргументам в этом разделе. С 1950-х годов АНК был вовлечен в незаконную и вооруженную оппозицию, процессы, которые привели его руководство к включению преступных групп в свои сети. Это способствовало укреплению патримониальных политических предрасположенностей. Затем, после 1990 года, АНК нужно было очень быстро превратиться в организацию, способную побеждать на выборах и сохранять свою поддержку после того, как он пришел к власти. Первым требованием было просто распространить свою организованную поддержку за пределы городов, которые были ее историческими центрами силы, в сельскую местность, где она в основном отсутствовала в организационном плане и в некоторых частях страны ожидала встретить электоральную оппозицию.Самый быстрый способ осуществить такое расширение — это объединение элит и сетей, консолидированных вокруг родины. Следствием этого было то, что в некоторых преимущественно сельских провинциях местное руководство АНК будет воспроизводить социальные отношения в соответствии с установленными моделями клиентелистской политики.

Вторая потребность была финансовой: АНК полагал, что ему нужно огромное финансирование для победы на первых выборах, и это создавало ожидания в отношении будущих соревнований, в которых он начал полагаться на ресурсы, генерируемые предприятиями, контролируемыми партиями, или политически мотивированными контрактами.С назначением собственных кадров в правление компании внутренние фракционные соревнования за партийные должности и государственные должности стали финансироваться за счет частных состояний. Третья динамика, связанная с уходом АНК от освободительной политики, заключалась в расширении его Молодежной лиги и последующем вытеснении организованной рабочей силы в качестве его основной опоры власти. Учитывая прошлое и устремления участников Лиги, массовые последователи АНК становились все более податливыми для политики, в которой авторитет проявляется в использовании личной власти, демонстративном потреблении и индивидуальной щедрости.В конце концов, клиентелистская политика имеет тенденцию процветать в условиях, когда средства к существованию ненадежны, и весьма скромные «избирательные стимулы», предлагаемые в ходе личных встреч, имеют особенно убедительный эффект. Это более вероятно среди электората, проживающего в изолированных сельских районах, где преобладают молодые безработные, чем среди промышленно организованных городских жителей. ⁵⁷ Четвертым и последним событием, возникшим в результате преобразования АНК в избирательную машину, является увеличение числа обещаний определенных вознаграждений определенным группам избирателей в обмен на их поддержку на выборах.Каждое из этих событий усиливает патримониальные предрасположенности в руководстве АНК, и каждое из них отражает более широкую среду, в которой институциональная жизнь находится в зачаточном состоянии, поскольку она становится подверженной внезапным изменениям и последующим беспорядкам.

Другими словами, в случае АНК родовые предрасположенности не просто следствие функциональных императивов для создания и сохранения электоральной поддержки в данной конкретной среде. Они также являются остаточным следствием политики освободительного движения, незавершенности организационных изменений АНК от движения к партии. В этих условиях заключение контрактов с политической предвзятостью морально оправдано как стратегия обращения вспять исторического расистского неравенства. Осуществление партизанского патронажа посредством «развертывания» партийного персонала на влиятельные должности в бизнесе и государственных учреждениях также оправдано. Сам АНК сопротивляется классификации как избирательная партия и предпочитает рассматривать свою роль как гораздо более широкую: от дисциплинированных членов ожидается достижение партийных целей в целом ряде областей, а не только в избирательной и парламентской политике — в терминологии Гюнтера и Даймонда ориентация АНК является все еще протогегемонистский, а не плюралистический.⁵⁸ Как ни странно, но эти стремления расширяют возможности для работы личных сетей. Как признают ее собственные официальные лица, такие сети в конечном итоге подрывают собственные институционализированные процедуры партии и в конечном итоге могут ослабить ее организационный потенциал и идеологический авторитет.

АНК и политическая экономия ЮАР

Третий вид объяснения социально-политической ориентации руководства АНК состоит в том, чтобы рассматривать ее как отражение глубоко укоренившихся характеристик политической экономии Южной Африки.Здесь неоатримониальная политика отражает определенный уровень экономического развития. С этой точки зрения нео-патримониальные политические системы консолидируются в среде, в которой приобретение политической должности представляет собой лучший путь для личного накопления, в условиях, когда государство препятствует появлению местных капиталистических групп. Как предполагают Питчер, Моран и Джонстон в случае Ботсваны, относительная устойчивость юридически-рациональной области является следствием того, что ее правители превратились в сельских капиталистов до своего восхождения к государственной государственной должности в году.Напротив, недавние исследования политической экономии в арабском мире предполагают, что в слабо институционализированных условиях существует система «патримониального капитализма», в которой «права собственности и договорная безопасность могут быть наилучшим образом обеспечены и гарантированы посредством личных социально-политических связей с« правильные «индивидуумы». ⁵⁹

Применение этой модели к постсоветскому опыту предлагает особенно близкие параллели с современными разработками в Южной Африке. Нил Робинсон предполагает, что постсоветская политика олицетворяет «патримониальный капитализм».Здесь власть над экономикой в значительной степени персонализирована, а обмены требуют «высокой степени относительного капитала». ⁶⁰ Капитал отношений накапливается в результате последовательных личных встреч один на один: возникающие в результате аффективные связи способствуют созданию богатства. В таких случаях ключевой вопрос заключается в том, что требование к накоплению реляционного капитала затрудняет другим группам сбор ресурсов, необходимых для борьбы с элитой. Более того, его работа снижает воздействие внешних сил.Глобальные экономические субъекты должны работать через местных держателей реляционного капитала, а это ограничивает трансформационный потенциал глобальных фирм. Политическая власть проистекает из систем экономического контроля, в которых высокая степень концентрации местной собственности — ситуация, которая в России является следствием зависимости экономики от продаж энергии.

Представленная Робинсоном концепция российской политической экономии сложна и в нескольких важных отношениях отличается от Южной Африки, но между ними есть поразительное сходство.Как и Россия, Южная Африка зависит от экспорта полезных ископаемых в тех областях, где государство может фактически предоставить монополистические права на разведку. В Южной Африке в законодательстве 2004 года было закреплено предпочтение «исторически обездоленным лицам» при предоставлении таких прав. Как и в России, зависимость от внешних инвестиций вызвала программы рыночных реформ, которые сами по себе помогли создать возможности для олигархического накопления за счет приватизации государственных активов или «аутсорсинга» государственных услуг.⁶¹ И в России, и в Южной Африке государственные и коммерческие операции с участием «капитала отношений» становятся все более важными из-за той роли, которую политический патронат играет в тендерах. В Южной Африке роль реляционного капитала усиливается политикой, которая сделала черную бизнес-элиту «стержнем в отношениях между бизнесом и государством» ⁶², несмотря на относительно небольшую долю экономики, которую она напрямую контролирует. Влияние черных бизнесменов, безусловно, превышает масштабы их реальных владений.В 2004 году, например, в то время, когда «уполномоченные» бизнесмены владели примерно 10 процентами акций крупнейших компаний на фондовой бирже Йоханнесбурга, девять из них были внесены в список Financial Mail как среди двадцати ведущих бизнесменов Южной Африки. , в том числе трех известных деятелей АНК в тяжелом весе: Сирила Рамафоса, Токио Секвэйл и Саки Макозома. ⁶³ Поскольку государственные закупки регулируются законодательством о «преференциальных закупках», у компаний есть стимулы набирать в свои советы лиц с политическими связями: растущие состояния родственников Джейкоба Зумы являются иллюстрацией этой предрасположенности.

Конечно, Россия представляет собой гораздо более совершенную и развитую модель патримониального капитализма, а в Южной Африке собственность и экономическая деятельность остаются более диверсифицированными. В Южной Африке также остаются более жесткие демократические ограничения на осуществление авторитарного руководства, чем в России. Но соответствие между широкими обстоятельствами этих двух политических условий поразительно: в обоих случаях нео-патримониальное лидерство консолидируется в среде, в которой рыночная реформа того, что ранее было в значительной степени дирижистской экономикой, облегчила и продолжает усиливать трансформацию политическая элита в класс аккумуляторов, тесно связанных между собой.

Заключение: АНК и корни неопатримониализма

В этой статье рассматриваются три различных объяснения распространения нео-патримониальных форм лидерского поведения в правящей партии Южной Африки. Взятые вместе, они дают исчерпывающий обзор неопатримониализма в АНК и указывают на его наиболее важные движущие силы. Что касается корней патримониализма АНК, то доказательства убедительны. В начале истории организации семья и дружба связывали руководство прочными аффективными узами.В социальной среде, где государство так жестко ограничивало владение собственностью чернокожих и их профессиональную мобильность, было понятно, что индивидуальный успех ценился политически. Между тем, в местных условиях АНК был вовлечен в политику городского босса, которая развивалась вокруг консультативных советов. Сегодняшний АНК определенно включил в свое муниципальное представительство наследие такой политики, было ли это частью его местной политической истории или нет.

Второе предложение рассматривает расширение патримониального поведения как следствие взаимодействия АНК с криминальными синдикатами на этапах его восстания, а в последнее время — уловок, которые АНК использовал в своих усилиях по созданию избирательной машины.Для этой последней цели АНК был готов принять помощь от корыстных жертвователей после его легализации. Его территориальной экспансии способствовали объятия отечественных политиков. По мере обострения внутренней конкуренции за должности новое поколение политиков, превратившихся в бизнесменов, финансировало новые виды фракционного соперничества. Тем временем активистская база АНК сместилась от организованной рабочей силы к безработной молодежи, для которой политическая идеология, построенная на патриархальных представлениях о мужественности, имеет особую привлекательность.⁶⁴ В то же время и все чаще АНК добивался поддержки на выборах, обещая определенные награды определенным группам, обращаясь к избирателям как к пассивным клиентам, а не к напористым гражданам.

Наконец, также очевидно, что мощные экологические принуждения помогают развивать современную политику, в которой лидеры действуют как покровители. Родовые привычки стимулируются экономической средой, в которой «реляционный» капитал является важным активом. Роль реляционного капитала усиливается усилиями государства по развитию политически лояльной олигархии, состоящей из черных бизнесменов, которые часто сами были бывшими политиками.Структурные условия, благоприятствующие функционированию патримониального капитализма, включают значительную долю национальной экономики, основанной на добыче ресурсов, в которой государство играет ключевую роль в качестве регулятора и лицензиара. Иностранный капитал помогает укрепить свои позиции за счет привлечения местных олигархов в качестве политических посредников и брокеров. Все это особенности политической экономии Южной Африки, которые становятся все более заметными за последнее десятилетие и помогают объяснить меняющийся характер правящей партии Южной Африки.

В этой статье основное внимание уделяется поведению лидеров и руководства, но общие общественные настроения в Южной Африке часто создают благоприятные условия для нео-патримониальных способов политической интеграции. Среди бывших ссыльных, как заметил Барри Гилдер, есть «культурные инстинкты, чтобы прийти на помощь товарищу, другу, семье или общине». ⁶⁵ Такие инстинкты со временем могут стать более распространенными. Питер Эке наблюдал две публичные сферы, в которых люди живут в постколониальных условиях: навязанное гражданское общественное достояние, «от которого они получают материальные выгоды, но которому они отдают лишь неохотно», и «изначальное общественное пространство», от которого они получают небольшую материальную выгоду, кроме как которые они щедро раздают и из которых получают моральную поддержку.⁶⁶ Именно в этой изначальной области люди ограничивают свое правильное поведение, поскольку в гражданской или современной сфере человек будет пытаться только выиграть. Тогда ими будут восхищаться, если они направят хотя бы часть того, что они присваивают от гражданской общественности, в изначальное царство.

Эке писал о Западной Африке примерно через десять лет после обретения независимости — регионе, который, возможно, в гораздо меньшей степени изменился в результате вторжения колониальной политической экономии, чем Южная Африка. Совсем недавно, написав о резком отказе от социализма бывшими лидерами освободительного движения в Намибии, Анголе, Мозамбике, Зимбабве и Южной Африке, Джон Сол предположил, что объяснение может заключаться в том, что « социальные противоречия просто недостаточно глубоко урезают в Южной Африке. »и что общинные виды солидарности« каждый раз будут преобладать над классовым сознанием ».⁶⁷

Концептуальные различия Эке между двумя нормативными сферами могут объяснить защиту Джексона Мтхембу министерской показухи. Ожидается, что лидеры будут излучать гламур. Их собственный успех в извлечении ресурсов у гражданского населения может служить маяком надежды для их сторонников, которые сами могут стать бенефициарами любого перераспределения запасов общественных благ их покровителя. ⁶⁸ Более того, в обществе, в котором такое резкое социальное неравенство все еще так очевидно связано с расой, незаконное приобретение богатства Юлиусом Малемой становится сагой о расширении прав и возможностей народа, историей, в которой местный сын бросил вызов и одержал победу над далеким и чужим цитадели.Как заметил Джонни Стейнберг, в бедных деревнях имя Малемы вызывает уважение. Жители села «получили откровение от истории, которую он рассказывает об их стране. Он говорит, что когда черные выиграли Южную Африку на избирательных урнах, белые начали скрывать власть в невидимых местах. … Он говорит, что его миссия состоит в том, чтобы найти силу там, где она прячется, и вернуть ее ». ⁶⁹

Важно отметить, что когда власть становится видимой, как это может происходить в период выборов, ее представители должны отдавать дань уважения этому царству личная честность.Это «изначальная» арена Эке, место, где голодные и бедные могут ожидать, что их лидеры «обо всем позаботятся».

Может ли опыт Южной Африки дать более обобщенные выводы? Сохраняющееся значение родословной и других аффективных связей во внутренней политике АНК отчасти является результатом отношений, укреплявшихся на протяжении поколений политического руководства: династическая преемственность внутри политической элиты прослеживается в других африканских странах, где есть партии, воплощающие определенные политические традиции — правители Анголы. являются показательным примером.⁷⁰ История АНК напоминает нам, насколько прочными могут быть эмоциональные связи, изначально порожденные построением сетей на основе очень личной лояльности, в политических партиях, даже после последовательных изменений их формы и целей. Они также сохраняются еще долгое время после модернизации условий, в которых выросли местные элиты, таких как amakholwa .

В африканском окружении АНК принадлежит к семье политических организаций, уходящих своими корнями в политику освобождения, которые пытались мобилизовать народных последователей на основе массовой организации, опирающейся на широкую социальную солидарность среди угнетенных групп.После своего юридического включения в новую институционализированную арену процедурной демократии, руководствуясь логикой электоральной конкуренции, они расширили свою организационную базу способами, открывшими пространство для более узких и персонализированных каналов клиентелистской политики. С адаптацией почти такой же нарратив можно было бы извлечь из современных операций правящей партии Мозамбика, а также из бывших освободительных движений в других бывших португальских колониях. ⁷¹

Наконец, учитывая третий набор аргументов о влиянии сегодняшней политической экономии на организационную культуру АНК, опыт Южной Африки можно рассматривать как тематическое исследование последствий для партийной политики более общих изменений. в результате чего организованный труд потерял политическое влияние в ранее сильно индустриальных экономиках.Массовые партии обычно находятся в упадке, отчасти из-за появления новых избирательных технологий, которые делают их ненужными, а отчасти из-за распада традиционного рабочего класса. Дегенеративные изменения, которые наблюдаются внутри АНК, таким образом, по-видимому, отражают глобальную тенденцию, в которой массовые партии заменяются избирательными машинами, которые все меньше и меньше зависят от боевой активности. ⁷²

Политическая машина 21 века

Это эссе было впервые опубликовано 22 августа 2019 года.

Сегодня Trump Organization находится в эпицентре политической власти американского штата. Как нам понять семейный бизнес и его связь с политикой? Наблюдатели за этикой и журналисты говорят о «конфликтах интересов», когда президент управляет из Мар-а-Лаго или продвигает свои гольф-поля и бренды.Наиболее заметно то, что президент выставляет напоказ статью Конституции о вознаграждении, принимая платежи от национальных государств и иностранных правительств. Критики осуждают возможность коррупции «quid pro quo» со стороны крупных спонсоров, стремящихся заручиться поддержкой суда на площадках Трампа или за счет расширения возможностей для прибыльного бизнеса семьи президента. Но даже опасения по поводу коррупции в обществе упускают из виду общую картину.

Дональд Трамп превращает свою компанию в «платформу». Под этим я подразумеваю, что президент позиционирует Trump Organization как незаменимое средство, с помощью которого укрепляются связи между партией и правительством.В 2016 году в политической системе циркулировало около 10 миллиардов долларов — по скромным подсчетам, сумма публично заявленных затрат на избирательный цикл и лоббирование. Хотя политико-промышленный комплекс и невелик по сравнению с другими секторами, он все больше финансируется и быстро растет. Рента, получаемая политическими профессионалами, на самом деле незначительна по сравнению с непредвиденными доходами от политики. Компании получают помощь налогоплательщиков. На рынок выведен новый фармацевтический препарат. Или, если криптовалютам позволено процветать.Из этого болота выросло нечто новое: партийный бизнес, который управляет.

Платформенный капитализм — это термин, который описывает нашу новую эпоху цифровых монополий. Подобно Facebook, Google или Amazon, Trump Organization стремится работать как «платформа», осуществляя монопольный контроль над отраслью или сектором. (По крайней мере, постольку, поскольку политический рынок организован Республиканской партией.) Получая командное положение, платформы нарушают привычный бизнес, изменяя рыночные силы с потенциалом извлечения сверхприбылей.Мы привыкли слышать стартапы, которые называют «Uber, но для х». (Один сатирический бот Twitter генерирует идеи «Как Uber, но для… лапши»). Для платформ важен не какой-либо конкретный контент или товар — на Facebook пользователи публикуют все, что хотят. Скорее, гамбит заключается в контроле над инфраструктурой, через которую проходят различные типы контента. Вы покупаете или продаете книги на Amazon, а также подгузники, одежду — что угодно. Ты там телевизор смотришь. Компания из Сиэтла недавно занялась доставкой пакетов, облачными вычислениями и банковскими услугами.Платформы — это не машина (по крайней мере, изначально), а дорога, по которой вы едете.

Внося платформенный капитализм в партийную систему, Трамп экспериментирует с новым способом политической организации. Исторически президенты управляют путем централизации партийной деятельности через Республиканский национальный комитет (RNC) или Демократический национальный комитет (DNC). Совсем недавно SuperPAC, возглавляемые политическими советниками, играли важную роль в качестве официального голоса президента (вспомните «Приоритеты США» или «Обама для Америки»).Подход Дональда Трампа отличается. Широкая плеяда политических деятелей — от должностных лиц, избирательных комитетов, групп по интересам, доноров и компаний до торговых ассоциаций и иностранных правительств — теперь направляет свою деятельность через семейный бизнес президента. То, что начиналось как маркетинговая уловка, превратилось в платформу, на которой должны соревноваться сторонники и соискатели благосклонности.

От машины для вечеринок к платформе

«Мы не хотим, чтобы никто никого не посылал», — язвительно заметил один политический деятель.Аксиома иллюстрирует, как координация является одним из немногих императивов демократии, и что влияние зависит от смыкания рядов. Политические партии сначала возникли как способ продвигать карьеру, работать вместе с другими и ставить перед избирателями общую повестку дня. Однако с ростом массовой политики в девятнадцатом веке возник вопрос. Если партия координирует правительство, кто или что координирует партию? Боссы и созданные ими политические машины взяли на себя роль координаторов.Подобно тому, как партии были внеконституционной формой организации, машины неожиданно развивались как теневые институты, которые были жизненно важны, но их можно было удалить одним шагом.

Личности и институциональные выражения политических машин сильно различались. Некоторые дела двадцатого века были построены на харизме лидеров популистов, таких как Джеймс Керли из Бостона или Хьюи Лонг из Луизианы. Другие, такие как чикагская компания Daley Machine, были ближе к бюрократическому авторитаризму. Общим для всех машин было монопольное право говорить и действовать от имени партии, обеспеченное контролем над средствами выборов и государственного управления.Государственные и частные источники патронажа — например, от департамента парков или от теневой сделки с землей — использовались в номинациях и офисах. Если вы хотели сделать карьеру в политике или изменить политику, вам просто нужно было работать через босса или его помощников. Вот что означало «практическая политика» в индустриальную эпоху массовой политики.

Сегодня партийная конкуренция и патронаж протекают через частную компанию Трампа, а не через классический механизм. Новая партийная монополия заключается не в абсолютном контроле над номинациями или узкой территорией.Напротив, важно то, где и как инвестиции проходят через политическую систему: как внутренний или глобальный капитал материализуется в рамках национальных политических институтов; как он связан с политико-промышленным комплексом, от избирательных кампаний до лобби; где республиканцы встречаются и тратят партийные деньги; и влияние на средства, с помощью которых формируются личные отношения, лежащие в основе карьерных амбиций. Этот последний пункт политической социализации, между прочим, является элементарным для партии, склонной к патримониальному правлению.

В качестве капиталоемкой платформы Trump Organization наладила порядок на хаотическом внутреннем рынке республиканских партий. Решение Верховного суда по делу Ситизенс Юнайтед против Федеральной избирательной комиссии (2010 г.) привело к появлению бесчисленных групп сторонников, которые децентрализовали традиционный партийный аппарат, от «Чайной партии» и сети Коха до мошеннических мошенников и доноров-миллиардеров, действующих в одиночку. Период внутреннего конфликта «воюющих государств» закончился. То, что сейчас составляет границу законной партийной конкуренции, контролируется степенью, в которой разрозненные группы готовы и могут работать через бесчисленные бизнесы президента, добиваясь официального одобрения.Те, кто покровительствует организации Трампа, рассчитывают оказаться первыми в очереди.

Роскошная организация

Если классические машины координировали сочетание государственных и частных ресурсов в тени партийного государства, как это выглядит сегодня? Партийные комитеты, SuperPAC и идеологические группы являются одними из самых крупных спонсоров собственности Трампа, особенно гостиницы Trump International Hotel, расположенной чуть ниже по улице от Белого дома. Клиенты следят за публичными сигналами самого президента, его собственными расходами на избирательную кампанию и покровительством высокопоставленных чиновников администрации.Частые поездки в Мар-а-Лаго втянули сферу корпоративного лоббирования в его частный клуб. Перед президентскими выборами завсегдатаи курорта Палм-Бич в основном состояли из нуворишей и знаменитостей. С 2016 года членские взносы увеличились вдвое, и Мар-а-Лаго превратился в роскошный политический клуб, заполненный влиятельными лицами и аппаратчиками. Дочь Трампа Иванка, в прошлом работавшая на высшем уровне в Trump Organization, работает в Белом доме в качестве одного из главных советников своего отца.Тем временем Дон-младший и Эрик продолжают расширять компанию дома и за рубежом. За три года правления администрации Трампа ведение бизнеса с Первой семьей — это бизнес с Соединенными Штатами.

В некотором смысле времена изменились по сравнению со старыми машинами. Дэниел Шлозман и Сэм Розенфельд утверждают, что сегодняшние партии «пустые» в том смысле, что у них мало низовых механизмов, характерных для массового участия. Центральная роль мелких офисных работников также различна. Еще в 1880-х годах реформатор Уильям Айвинс называл государственные учреждения, распределенные по всей системе добычи, «столицей» машины.Распределение желанных рабочих мест позволило партийным машинам глубоко внедриться в социальную жизнь на уровне района или прихода. Затем патронажные работники возвращали часть заработной платы (или времени) обратно в общий котел, который служил оборотным капиталом машины. Денежные десятины назывались оценками. Формально деньги были добровольным пожертвованием партизан своей партии. Но отсутствие оплаты означало потерю партийного статуса и, следовательно, вашей работы. Реформаторам потребовалось почти столетие, чтобы запретить проведение оценок на федеральном уровне.

Сегодня политические оценки возобновились без покровительственных армий. Партии действуют больше как бренды, которые продвигают коллективный имидж и дают сигнал пристрастным избирателям с помощью сообщений на телевидении или в социальных сетях. Таким образом, чтобы централизовать управление производственными услугами в политическом секторе, Trump Organization почти не нуждается в использовании современной армии охранников. Дворецкие в Мар-а-Лаго не принимают прямого участия в предвыборной агитации, как когда-то были клерки или курьеры в национальных портах.Тем не менее, было бы ошибкой предполагать, что политическая организация Трампа не имеет материальной основы, аналогичной прежним мельницам покровительства.

Капитал платформы — это любой вклад в Trump Organization, необходимый для того, чтобы заслужить внимание и расположение президента. T-Mobile потеряла 195000 долларов в отеле Trump International в Вашингтоне, округ Колумбия, в то время как регулирующие органы ожидали разрешения на его слияние с AT&T. Саудовские лоббисты потратили там 270 тысяч долларов сразу после выборов.И так далее. Общественность не имеет полной картины частных транзакций. Тем не менее, базы данных прозрачности, составленные Центром отзывчивой политики, Гражданами за ответственность и этику в Вашингтоне, и другие отчеты о расследованиях предполагают, что выплаты носят систематический характер. Что это за деньги, как не политическая оценка? Клиенты должны снова отдать десятину часть своих доходов лидеру партии, который в данном случае является президентом. Недавние финансовые отчеты показывают, что один только отель Trump International в прошлом году заработал более 40 миллионов долларов дохода.Политическая клиентура отеля делает его, безусловно, самым многообещающим новым активом в портфеле корпораций с ограниченной ответственностью, насчитывающем 500 компаний.

Правила клуба

По словам президента Трампа, накопление капитала как способ управления «очень законно и очень круто». Здесь можно провести еще одну параллель с бизнес-моделью платформ Кремниевой долины. Прибыль Trump Organization возможна только через политический эквивалент уклонения от регулирования. Airbnb или Uber сначала открывают магазин в городе, или Facebook запускает новую услугу, затрагивающую конфиденциальность, а затем осмеливается на реакцию регулирующих органов.Трамп нагло нарушил давно действующий закон о финансировании избирательных кампаний и правила о конфликте интересов аналогичным образом, используя свою компанию для участия в выборах, делая взносы на политические цели через свой благотворительный фонд и отказываясь отказываться от личного бизнеса после прихода к власти. Федеральный надзор и правоприменение, ослабленные судебными решениями и партийной поляризацией, не работают. Стратегия рискованная. Пока это более чем подтверждено. Судья Пол Нимейер и Апелляционный суд 4-го округа недавно отклонили один из многих исков о вознаграждении, мотивируя это тем, что было бы немыслимо и непрактично отделять президента от семейного бизнеса, носящего его имя.Любые дела, которые все же доходят до Верховного суда, скорее всего, подтвердят политические нововведения, уже реализованные предпринимателями. Почему?

Давайте не будем забывать, что политическое финансирование недавно прекратилось. Постуотергейтский консенсус об ограничении влияния денег в политике развенчался только после того, как Citizens United v. FEC (2010). Наряду с разрешительным подходом к неограниченным фондам и корпоративным выборам, знаменательный случай показал, что «снисходительность» не равносильна публичной коррупции.Маккатчеон против Федеральной избирательной комиссии (2014 г.), Макдоннелл против США (2015 г.) и судебное разбирательство по делу о коррупции в отношении сенатора Боба Менендеса (штат Нью-Джерси) в 2017 г. отражают скептицизм федерального суда, согласно которому предпочтения, подарки, выплаты или особые привилегии, предоставляемые государственным должностным лицам, приводят к выплате фунтов стерлингов. за поведение. Право лиц и корпораций по Первой поправке использовать частное богатство по своему усмотрению в политике широко игнорируется Робертс-Корт.

Таким образом, Трамп — первый президент Citizens United. Мик Малвани объяснил на конференции банкиров, что он никогда не встречался с лоббистами во время своего пребывания в Конгрессе, пока они не пожертвовали деньги одному из его политических комитетов.Платный метод уточняется. Малвани сейчас глава администрации Трампа, и уместно спросить, распространен ли этот подход в Белом доме. Для Робертс Корт подобное имущественное положение является желательным барьером, способствующим здоровью национальных политических институтов. Эта логика восходит к долгой истории собственности и квалификации налогоплательщиков, которая когда-то ограничивала электорат по расе и классу. У немногих есть деньги, не говоря уже о времени или навыках, чтобы преодолевать препятствия на пути к участию в политической жизни.В последнем цикле, когда действующий президент собирался переизбраться, более четверти заявленных политических пожертвований поступило от крохотной части населения — всего лишь один процент от одного процента. Подход суда гарантирует, что интересы общества будут на первом месте. Если очередь станет слишком длинной, ворота Мар-а-Лаго, частного клуба, где Трамп провел треть своего президентства, всегда можно закрыть.

Даже если у вас есть деньги, которые нужно сжечь, нет ничего надежного.«В бизнесе, как и в политике, нужно знать, куда и как инвестировать с умом. Это транспортное средство — организация Трампа. Это не означает, что любой, кто бросает деньги в Trump International Hotel или арендует место в Trump Tower, получит именно то, что он хочет, и когда он этого хочет, как если бы он выбирал конфеты в торговом автомате. Вместо этого компания президента пытается структурировать политический рынок. Клиенты платят, чтобы пройти по веранде Мар-а-Лаго или оказаться на террасе в нужный момент и привлечь внимание кого-то, кто имеет значение.И что представляет собой индустрия гостеприимства, образцами которой являются Trump International Hotel и Mar-a-Lago, как не бизнес снисходительности? Предоставив частному капиталу широкие права, Робертс-Корт пригласил рискового предпринимателя из Белого дома вести свой семейный бизнес. В конце концов, Дональд Трамп — первый президент, который одновременно является компанией. Корпорации тоже люди.

Джеффри Д. Броксмайер — доцент кафедры политологии и государственного управления Университета Толедо.Его первая книга «Избирательный капитализм: партийная система в позолоченный век Нью-Йорка» выходит в свет в издательстве Пенсильванского университета. @JeffBroxmeyer

Теория господства Вебера и посткоммунистический капитализм

Моя главная цель сейчас состоит в том, чтобы поставить вопрос: были ли коммунистические и посткоммунистические общественные порядки легитимными, и если да, то какова основа их легитимности?

1 /
Можно ли назвать коммунистический режим легитимным? Если да, то какой режим легитимации описывает такое коммунистическое правление?

Я начинаю это с краткой ссылки на вопрос: были ли вообще законные порядки коммунистических обществ? С точки зрения либеральной демократии было бы легко отклонить коммунистические общества как «нелегитимные», но такую позицию вряд ли можно приписать Веберу.Если мы сможем найти примеры коммунистического общественного порядка, в котором существует достаточное «добровольное соблюдение» «Beherrschten, », Вебер, не колеблясь, увидит этот порядок как законный и задаст вопрос, что является основой этой легитимности.

В некоторых коммунистических режимах не было особого «добровольного подчинения», и порядок поддерживался систематическим принуждением. Наиболее ярким примером является Камбоджа при Пол Поте (хотя Пол Пот до того, как он стал верховным лидером Камбоджи, считался многими харизматической фигурой, см. Дэвид Чендлер, 1999) и, возможно, определенные эпохи сталинизма и маоизма были незаконными и деспотическими.

Но есть длительные эпохи коммунизма, когда порядок поддерживался без принуждения, когда был установлен какой-то коммунистический Herrschaft . Но что за Herrschaft ? Комментаторы дали разные ответы. Некоторые коммунистические лидеры, по крайней мере, в определенные моменты времени, установили харизматический порядок (наиболее выдающимся примером был бы Фидель Кастро, но, возможно, Ленин и последующие за ним в определенные эпохи даже такие фигуры, как Сталин, могли утвердиться в качестве харизматических лидеров.То же можно сказать и о Мао). Можно спорить, была ли это настоящая харизма или просто псевдохаризма (Bensman and Givant 1975). Некоторые описывали коммунизм как традиционный (Heller et al. 1983) или нетрадиционный авторитет (Andrew Walder 1988), Фехер и Ригби (1992) придумали интригующий термин «рациональный авторитет с целью».

Все эти теории предлагают понимание и являются полезными инструментами для эмпирического исследования различных случаев в разные моменты истории коммунистических обществ. Возможно, некоторые коммунистические порядки имели сильную харизматическую привлекательность.Пропагандистская машина, «культ личности», очевидно, сыграли важную роль в создании такой харизмы, в порождении энтузиазма и преданности лидерам, обещавшим творить «чудеса» посредством «революционных изменений».

Поскольку лидеры не смогли творить чудеса или скончались, перед системой стояла трудная задача: институционализировать харизму или передать ее другому лидеру. Некоторые коммунистические системы выродились в нелегитимные системы с использованием массового системного принуждения (как, возможно, произошло в Камбодже или в середине 1930-х годов в СССР, возможно, во время Великого скачка вперед или культурной революции в Китае).В некоторых случаях преемники пытались сохранить харизму предшественника. Лучшим примером может быть Сталин в 1920-е годы, когда он сфальсифицировал «последнюю волю» Ленина, которая якобы назначила Сталина своим преемником. Он запустил машину пропаганды и создал вокруг себя культ личности, который действительно придал молодому Сталину некоторую степень харизмы. Тем не менее, обычно после ухода из жизни первоначального харизматического лидера коммунистические общества боролись за какой-то другой тип легитимности.В некоторых случаях это действительно попытка создать некую версию довольно классической традиционной власти: например, установление династии Ким в Северной Корее или попытка создать нео-традиционную власть, основанную на сложных отношениях патрон-клиент. В этом случае правители пытались узаконить систему, утверждая, что партийное руководство или отдельный лидер партии заботятся обо всем лучше, чем кто-либо другой. Были также попытки, и какое-то время довольно успешные, заявить, что коммунистический порядок — в отличие от «инструментальной рациональности или иррациональности рынка» — предлагает более высокий уровень легитимности.Коммунистическая система, согласно этому утверждению, была основана на рациональности целей, а не на рациональности средств. Другими словами, коммунизм — это «субстанциальная рациональность» по сравнению с рыночным капитализмом, который представляет собой низший тип рациональности — это всего лишь формальная рациональность. Ригби и Фехер изначально сформулировали это таким образом, но в «Интеллектуалы на пути к классовой власти» мы также пытались концептуализировать легитимность постсталинского СССР и Центральной Европы в аналогичных терминах.«Рациональные распространители» заявляют о своей легитимности, ссылаясь на свою монополию на «телеологическое знание» (Конрад и Селеный, 1979).

Следовательно, исследование легитимности (или нелегитимности) потребовало исторически специфического эмпирического исследования. Фактически существующие социалистические общества сочетали в себе различные элементы всех веберовских идеальных типов. В заключение по этому поводу позвольте мне сделать провокационное заявление. Коммунизм оказался противоположностью легально-рациональной власти, суть марксистского проекта по его собственному стремлению заключалась в преодолении инструментальной формальной рациональности рыночного капитализма, «анархии рынка».Тем не менее, в большинстве фаз и форм коммунизма присутствовали элементы законно-рациональной власти. Коммунистические общества считали своим долгом разрабатывать конституции. Любопытно, что часто они делали вид, что действуют в условиях «верховенства закона»: в худшие времена они пытали заключенных, чтобы они признались в преступлениях, караемых по закону, хотя все знали, что они никогда не совершали этих преступлений. В отличие от нацистов, которые обычно просто стреляли в врагов или отправляли их в газовые камеры и не утруждали себя сложными юридическими процедурами, сталинизм, даже временами, когда он, возможно, был незаконным, создавал «показательные процессы».Самым известным был процесс над Бухариным. В отличие от инквизиторов-иезуитов, которые, вероятно, в основном полагали, что обвиняемые действительно совершили преступления и которые пытали заключенных, чтобы «найти правду», сталинские прокуроры обычно знали, что заключенные невиновны, поэтому они пытали их, чтобы они признались в выдуманных преступлениях, которые могли «оправдать» заключенных. приводятся в исполнение, так как исполнение было тем, что было предусмотрено законом за признанное преступление.

Во время деспотического правления Сталина это была в основном «фальшивая законно-рациональная власть», людей часто убивали без каких-либо юридических процедур.При маоизме, особенно во время культурной революции, трудно обнаружить какой-либо элемент юридической рациональности или верховенства закона. В то время маоисты преследовали врагов так же, как нацисты. Но все коммунистические системы были по определению «нелиберальными» (следовательно, никогда не были действительно законно-рациональными). При постсталинском реформистском коммунизме правовая и рациональная составляющая была усилена, но ни один коммунистический режим не был ни либеральным, ни демократическим в любом значимом смысле этих терминов. Лица, облеченные властью, могли быть формально избраны каким-либо органом, но де-факто они были назначены членами «номенклатуры» под контролем исполнительной власти, будь то Центральный комитет, Политбюро или какая-либо партийная организация более низкого уровня.Ни одна из этих систем не придерживалась каких-либо ключевых принципов либерализма: разделения законодательной, исполнительной и юридической власти, а также безопасности / неприкосновенности индивидуальных прав собственности. Но разумно предположить, что такой «фальшивый» законно-рациональный авторитет дополнял легитимацию за пределами харизмы, традиционного авторитета или рациональности цели, особенно в эпоху коммунистических реформ.

И теперь мы готовы ответить на вопрос о легитимности при посткоммунистических режимах. Обычно, несмотря на некоторые существенные различия между странами, первым этапом перехода от коммунизма к посткоммунизму был переход от некоего традиционного / нео-традиционного / целевого рационального авторитета к законному рациональному авторитету в сочетании с «четвертым». система легитимации »- отсюда система, легитимированная« Wille der Beherrschten, », следовательно, она была, по крайней мере, до некоторой степени демократичной.

2 /
Ранняя демократия / либерализм. Юридическая рациональная власть в Центральной Европе (с родовым уклоном)

В период с 1989 по 1991 год в большинстве бывших социалистических стран Центральной Европы и в некоторых странах бывшего СССР, в странах Балтии и даже в России предпринимались отчаянные попытки превратить эти государства в либеральные демократии с нео -либеральные капиталистические институты.Вялые реформы проводились, по крайней мере, в первые несколько лет в раздираемых войной Югославии, Албании, Болгарии, Румынии, Молдове, Украине и республиках Кавказа. Белоруссия, бывшие советские республики Центральной Азии и, конечно же, бывшие или все еще социалистические страны Азии, такие как Китай и Вьетнам, представляют собой еще более очевидные примеры, где не проводилось никаких либерально-демократических реформ. Но в Центральной Европе и странах Балтии, возможно, доминирующей формой легитимации действительно была правовая рациональная власть (либерализм) с некоторой формой демократического государства.Было принято верховенство закона, законодательная, исполнительная и юридическая власть и средства массовой информации были разумно отделены друг от друга. Безопасность частной собственности была признана законом. Были проведены разумно свободные многопартийные выборы в законодательную ветвь власти.

Самой серьезной проблемой, с которой столкнулись все эти общества в первые годы, было превращение государственной собственности в частное богатство. Согласно неолиберальной доктрине, все проблемы перехода от перераспределительной к рыночной экономике будут решены, как только будут найдены идентифицируемые частные владельцы государственных активов.

Цель заключалась в том, чтобы «закрыть общественное достояние» за 500 дней (как это пытались сделать русские) или за 5-10 лет, как пытались страны Центральной Европы. Этого было трудно или невозможно достичь чисто юридически-рациональными и демократическими средствами. В демократически избранных законодательных органах выборы были свободными; было многопартийное соревнование; но явка избирателей была невысокой, поэтому вновь избранные правительства имели несколько сомнительную демократическую легитимность. В ходе избирательных кампаний чаще обсуждались идеологические вопросы, чем решающий вопрос о том, кто станет частным владельцем активов, ранее находившихся в государственной собственности, и что будет с государством всеобщего благосостояния.^{Footnote 27} Следовательно, в начале 1990-х годов либеральная демократия даже в странах, наиболее близких к «идеальному типу», таких как Чехия и Венгрия, неизбежно имела родовой компонент в системе господства. Законы о приватизации, особенно те, которые в значительной степени основывались на ваучерах, давали исполнительной власти большие полномочия. В странах, которые пытались использовать ваучеры на гражданство, например, в Чехии или России, или компенсационные ваучеры, как в Венгрии, по-прежнему требовались сильно субсидируемые государственные кредиты или сильно заниженные цены на недвижимость, чтобы получить право собственности на крупные корпорации без проверенной рынком кредитоспособности.Итак, кто был кредитоспособен, решалось должностным лицом в правительственных или полугосударственных учреждениях или банками — в каждом случае через «личные сети». Даже когда государственная собственность выставлялась на «аукцион» и участниками торгов были международные многонациональные фирмы, покупателям требовалась внутренняя информация о «реальной стоимости» выставляемых на продажу фирм. Это опять-таки могло быть получено приватизационными агентствами или руководством этих фирм, но не было возможности сделать это чисто рыночными средствами. И это отклонение от легально-рационального авторитета — это то, что я предлагаю назвать вторичным «патримониальным принципом» легитимации.

В наиболее посткоммунистических либерально-демократических режимах это происходило путем предоставления особых привилегий руководству или бывшим знающим и пользующимся доверием партийным чиновникам. Такой родовой элемент был самым слабым в Центральной Европе. Возникающий посткоммунистический капитализм в Центральной Европе в основном можно было описать с помощью разумно-правовой власти, действующей в рамках разумно демократического института. Они были настолько близки к «либеральной демократии», как и следовало ожидать в обществах с быстрым переходом от коммунизма к либеральному капитализму.Тем не менее многие комментаторы склонны чрезмерно идеализировать 1990-е годы в Центральной Европе. По сравнению с коммунизмом, конечно, был большой скачок вперед к разделению властей, свободе СМИ, «четвертой ветви власти» и признанию легитимности частной собственности. В большинстве стран прошли достаточно свободные многопартийные выборы. Самым уязвимым компонентом этой либеральной демократии была легитимность частной собственности и обычно ничтожная явка избирателей на выборах.Понятия «воровство» и «коррупция» были связаны с возникающей новой частной собственностью номенклатурной буржуазии с первого дня. Следовательно, частная собственность не была такой законной, как можно было бы надеяться. Балинт Мадьяр ввел термин «мафиозное государство» намного позже (Magyar 2013), но многие простые люди в Центральной Европе все равно думали о своих новых богатых как о мафиози с самых первых дней переходного периода. Разделение власти, особенно независимость средств массовой информации от правительства, также было оспорено с первого дня.С этим несколько скептическим замечанием я действительно принимаю в основе своей юридически рациональную власть и демократическую природу большинства стран Центральной Европы.

3 /
Патримониализм в России в первое десятилетие переходного периода (с некоторыми элементами правового и рационального авторитета)

Россия очень рано начала отклоняться от этой траектории. Еще в 1998 году (Эйал и др., 1998) я назвал Россию «капитализмом сверху», своего рода патримониальным порядком.Причин такого расхождения может быть много. Россия имеет долгий исторический опыт с автократическими правительствами. Вдобавок новые посткоммунистические элиты часто набирались из советской номенклатуры — номенклатурно-буржуазной. Ельцин с самого начала столкнулся с политикой легальной, рациональной власти и демократической политикой. Его заявленная цель состояла в том, чтобы установить капитализм в России за 500 дней, и механизмом для достижения этой цели должна была стать ваучерная приватизация, а именно предоставление справедливой доли российского «достояния» в виде «ваучеров» каждому гражданину и создание миллионов владельцев, а не несколько миллионеров.Но это не сработало. Обычные россияне, конечно, не знали, что делать со своими путевками. Они голодали, поэтому продавали свои ваучеры по заниженной стоимости инвесторам / спекулянтам, которые использовали их при приватизации. То, что произошло потом, было классическим случаем патримониализма. Ельцин, новый «царь», должен был решить, кто из участников торгов, все с небольшим капиталом и без кредитного рейтинга, приобретет недвижимость. Он часто полагался на совет своей любимой дочери Татьяны, и она отбирала «лучших людей» для «работы».Таким образом Ельцин назначил новую крупную буржуазию. Были «аукционы», на которых собственность была преобразована из государственной в частную, но режим Ельцина грубо манипулировал этими аукционами. С помощью этих манипуляций Ельцин и его ближайшее окружение добились того, чтобы люди, которых Татьяна называла «хорошими людьми», стали новыми хозяевами (красочное и убедительное описание этих практик см. У Хлебникова 2000). Я называю первое десятилетие перехода России от коммунизма патримониальным (с некоторыми юридически-рациональными компонентами) режимом, поскольку собственность была распределена по «милости» правителя.Исполнительная власть имела большую автономию в принятии решения о том, кем будут новые владельцы. Целью такого патримониального правления в рамках демократической системы было создание крупной буржуазии, которая, как можно было ожидать, будет достаточно лояльной по отношению к политическим силам. Когда фишки падали, это работало. В 1996 году Ельцину предстояло переизбрание на пост президента, и он баллотировался за Зюганова, кандидата от Коммунистической партии. Новая крупная буржуазия, семь крупнейших финансистов во главе с Березовским сплотились вокруг Ельцина.Они ненавидели его оппонента, Зюганова, даже больше, чем Ельцина, и, поскольку они контролировали СМИ, они сыграли решающую роль в переизбрании Ельцина. Между прочим, БОЛЬШИЕ СЕМЕРКИ заявили всего через 5 лет после распада СССР, что им принадлежит половина богатства в России!

Так что я называю Россию при Ельцине вотчиной. Ельцин несколько раз пытался бросить вызов мощи новой крупной буржуазии. У него был напряженный конфликт, например, с Гусинским, но Ельцин в конце концов отступил (см. Историю снова: Хлебников 2000).Позвольте мне просто резюмировать: Россия при Ельцине была вотчиной (собственность распределялась политическим правителем, но с относительно надежными правами собственности) с некоторой юридически-рациональной властью. Это была не совсем либеральная система, в то время как частная собственность защищалась законом, Ельцин посылал танки против законодательной власти, когда они шли против его воли. Он управлял несколько управляемой демократической системой. Выборы со ставками были проведены, но СМИ контролировались дружественными Ельцину частными владельцами, так что вряд ли это были «свободные СМИ».В отличие от большинства центральноевропейских стран с либеральными, разумными правовыми властями, собственность распределялась по рыночному механизму (хотя и с некоторым патримониальным управлением) с существенным разделением властей. Очень рано началась борьба за контроль над СМИ со стороны исполнительной власти. В основном это было безуспешно. Выборы были свободными, и в той мере, в какой это позволял грязный закон о финансировании избирательной кампании, они были вполне справедливыми, но демократии не были «консолидированными». На формирование партий, которые могут сменять власть, потребовалось много времени, и этот процесс все еще продолжается во всех посткоммунистических странах Центральной Европы.

родовой — определение и значение

Вместо этого он усилил то, что он называет « патримониальным капитализмом » — системой, в которой ключевым фактором успеха является то, насколько вы близки к власть имущим.
Житель Нью-Йорка
ИЗЛОЖЕННЫЙ в двух предыдущих главах природу института государства с согласия многих людей вместе; Теперь я перехожу к разговору о владычестве или политическом теле путем приобретения, которое обычно называют родовым царством .
Элементы естественного и политического права
(в итоге семнадцать) были вызваны, но для обычных собраний с целью денежного сбора взимаются только собрания так называемого родового или старого
История Голландии
Клаас сказал, что Sizarail приобрела ветхую железнодорожную сеть и довела ее до эффективной, с контрактом, который должен был продлиться до 2000 года, с мандатом на улучшение сети, увеличение трафика и подготовку к « патримониальным » » система.
Ежедневный брифинг новостей АНК
Каласанс из CFEMEA заявил, что новый закон устанавливает, что гендерное насилие является нарушением прав человека, и предусматривает наказание в виде тюремного заключения за другие формы насилия, такие как семейное насилие или экономическое насилие, то есть ограничение или отказ в доступе к общая или семейная собственность.
ИПС Интер Пресс Сервис
В тот же период столкновений флотилии с Армией обороны Израиля Пакистан, моя нация по материнской линии и семейному наследию стал свидетелем чрезвычайной резни 120 умеренных, пацифистских мусульман, последователей движения Ахмадия, которое придерживается мирного плюралистического ислама.
Канта Ахмед, доктор медицины: Израиль и флотилия: об опасностях двоичного представления
На данный момент, похоже, существует широкий народный консенсус относительно формы новой Шри-Ланки: родовых, , семейных, националистических и милитаризованных.
Раджапакса делает ход
В тот же период столкновений флотилии с Армией обороны Израиля Пакистан, моя нация по материнской линии и семейному наследию стал свидетелем чрезвычайной резни 120 умеренных, пацифистских мусульман, последователей движения Ахмадия, которое придерживается мирного плюралистического ислама.
Канта Ахмед, доктор медицины: Израиль и флотилия: об опасностях двоичного представления
Но верно также и то, что на социальном и управленческом уровнях (в частности, на уровне вотчин ) Барселона внесла важные изменения, требующие немедленных действий, и это составляет часть основы моей избирательной программы.
Хуан Аранго: Интервью с Сандро Роселлом (часть первая)
В тот же период столкновений флотилии с Армией обороны Израиля Пакистан, моя нация по материнской линии и семейному наследию стал свидетелем чрезвычайной резни 120 умеренных, пацифистских мусульман, последователей движения Ахмадия, которое придерживается мирного плюралистического ислама.
Канта Ахмед, доктор медицины: Израиль и флотилия: об опасностях двоичного представления

Эволюция политического порядка

Книга разделена на четыре раздела: Первый («Государство») посвящен политическому развитию Пруссии, Греции, Италии, Великобритании и США. Во втором разделе исследуются «усилия по переносу современных политических институтов из одной части мира в другую» (стр. 213), уделяя особое внимание Африке, Латинской Америке и Восточной Азии.Третья часть более конкретно посвящена распространению демократии в мире с девятнадцатого века, а четвертый, заключительный раздел «Политический распад» анализирует растущую дисфункциональность политических институтов в Соединенных Штатах.

Первоначально трудно понять логику необычного выбора Фукуямой такого количества случаев, но по мере продвижения читателя дизайн становится более понятным, а истинные интеллектуальные амбиции автора становятся яснее.Как следует из заключительной главы, он рассматривает «Политический порядок и политический распад» как своего рода аналог книги Дарвина «О происхождении видов посредством естественного отбора» . (Таким образом, книга Фукуямы выходит даже за рамки заявленных в предисловии к первому тому заявленных амбиций по обновлению мастерской работы Сэмюэля П. Хантингтона 1968 года «Политический порядок в меняющихся обществах ».) Эволюция политических порядков посредством естественного отбора .Замысел Дарвина в области биологии был именно таким — предложить теорию, подтвержденную множеством свидетельств его исследований как живых, так и вымерших животных, которая могла бы объяснить, как виды эволюционировали или исчезли (без божественного вмешательства) через адаптацию к окружающей среде. .

Об авторе

Алина Мунгиу-Пиппиди — профессор демократизации и анализа политики в Школе управления Херти в Берлине.Ее последняя книга «В поисках надлежащего управления: как общества развивают контроль над коррупцией» только что была опубликована издательством Cambridge University Press .

Посмотреть все работы Alina Mungiu-Pippidi

Проблема социальных наук, однако, заключается в том, что они не имеют эквивалента иерархической системе классификации видов, изобретенной шведским ученым Карлом Линнеем (1707–78) в восемнадцатом веке, которой руководствовался Дарвин, и которая используется до сих пор. сегодня.Не существует согласованной шкалы современности, и мы находим лишь очень несовершенную согласованность между прогрессом в экономическом развитии, надлежащим управлением, свободой и человеческим счастьем. Авторитарный Китай, кажется, имеет более высокий уровень массового образования, чем плюралистическая Индия, а в некоторых из наиболее равноправных и развитых стран мира самый высокий уровень самоубийств. Мы также не можем вести точный учет вымерших видов, как это делают биологи. Книга Нормана Дэвиса « исчезнувших королевств: расцвет и падение государств и наций » 2011 года предлагает лишь небольшой выбор.Даже для одной Европы можно добавить десятки исчезнувших городов-государств, в том числе те, которые какое-то время были весьма успешными, но не выдержали. Доказательства, которые мы можем собрать в социальных науках, обычно недостаточны для подтверждения наших более амбициозных теорий.

К счастью, однако, такие препятствия не удерживают таких авторов, как Фрэнсис Фукуяма; в противном случае такие замечательные книги, как эта, никогда бы не были написаны. Фукуяма пытается объяснить эволюцию политического порядка на основе трех «институтов»: государства, верховенства закона и механизмов подотчетности.Их, возможно, лучше понимать как три равновесия, которых общество стремится достичь: Первое влечет за собой централизованный контроль над насилием со стороны государства. Второй требует установления объективного закона, которым правители фактически связаны и не могут произвольно меняться в соответствии со своими целями. Третий, демократическая подотчетность, близок к тому, что Сеймур Мартин Липсет описал в своем отчете о политической модернизации как включение : развитие современного универсального гражданства, благодаря которому все группы, а не только элиты, получают право голоса в принятии решений и контроле.Фукуяма утверждает, что для того, чтобы все три были устойчивыми, необходимо экономическое развитие.

Фукуяма отходит от обычного нормативного подхода к демократии и заменяет его политическим реализмом , который по-настоящему приветствуется после почти катастрофы восстаний арабской весны. Его прекрасная глава о Нигерии — [End Page 170] хороший тому пример. «Наличие или отсутствие формальной демократии, — пишет он, — очень мало повлияло ни на темпы экономического роста Нигерии, ни на качество правительства» (стр.223). Если социальная мобилизация приводит к требованиям демократии до того, как будет установлено второе равновесие, верховенство закона, последующее не будет успешным современным демократическим государством. За исключением все еще обнадеживающего случая с Тунисом, выборы не смогли решить проблемы, которые мотивировали восстания в арабских странах: в отсутствие такого уровня социальной организации, который мог бы осмысленно направлять интересы в современные политические партии и правительства, эти выборы просто привели к консолидация сектантских разделений.

Фукуяма также поддерживает резкий и желанный биологический реализм , который слишком долго отсутствовал в политической науке (хотя всегда присутствует в социальной психологии и экономике). Отказавшись от нормативного идеала этнически нейтрального гражданства и других мультикультурных фикций, он призывает нас понимать человеческую природу как эгоистичную, сектантскую, пристрастную и коррумпированную, но не отказываясь от ее укрощения. Это его наиболее эффективный ответ критикам его предсказания о «конце истории».Фактически, он предупреждал об окончании идеологии, поскольку не осталось альтернативы, которая могла бы соперничать с демократией и рыночным капитализмом. Но он никогда не утверждал, говорит он, что конфликт исчезнет, учитывая биологическую основу человеческой природы. Вслед за Эрнестом Геллнером он рассматривает исламский фундаментализм как патологию национализма (каким был фашизм) и объясняет крах многих государств в Африке к югу от Сахары их племенным характером, предшествовавшим колониализму. «Слабость национальной самобытности в странах Африки к югу от Сахары, таким образом, является скорее вопросом упущения, а не действия» (стр.393), пишет он, утверждая (как он это делает также в своем тематическом исследовании Пруссии), что национальная идентичность на самом деле является необходимой предпосылкой современного государства.

Фукуяма также верит в реализм политики . Он отказался от мечты международного сообщества превратить каждую страну в Данию или Швейцарию и предостерегает нас «с осторожностью относиться к иностранцам, приносящим дары учреждений» (стр. 320). Альтернативная политика, которую он называет доступной для борьбы с Афганистаном после вторжения, пугает, но предлагает отличный урок политического реализма: облавы на местных властей и заключение сделок с ними и среди них, вероятно, привели бы к гораздо более стабильному порядка, чем попытка наделить афганцев выборами, судами западного образца и другими демократическими устройствами, лишенными истинного содержания и, следовательно, неспособными обеспечить.Его книга 2004 года « Государственное строительство: управление и мировой порядок в 21 ^{-м веке} » уже предлагала весьма полезную основу для анализа неудачных попыток построения современных государств. Однако более пессимистический подход, который он использует в своей новой работе, мне кажется, пренебрегает такими успешными примерами государственного строительства, как страны Балтии.

Более того, Фукуяма придерживается социологического реализма , утверждая, что общества следует понимать в их собственных терминах.На некоторых из лучших страниц этой богатой книги исследуются различные роли, которые играли элиты (или [End Page 171] не смог сыграть). Опираясь на книгу Адама Смита «Богатство народов » (1776 г.), Фукуяма приводит убедительный аргумент в пользу того, что успешный путь модернизации Англии прошел три стадии: экономическое развитие привело к развитию общества, которое, в свою очередь, привело к развитию политическому. Вера в положительную роль среднего класса всегда была мантрой теории модернизации, но опасения Фукуямы по поводу его надвигающейся эрозии, вероятно, вполне обоснованы.

Наконец, Фукуяма поддерживает реализм развития , осуждая ошибочные телеологические теории транзитологии. Не все пути развития успешно приводят к стабильному и процветающему состоянию или обязательно приводят к счастливому концу. Либеральную демократию, пишет он, «нельзя назвать универсальной с человеческой точки зрения, поскольку такие режимы существовали только последние два столетия в истории вида, насчитывающего десятки тысяч лет» (стр. 37). Нет конца истории, потому что нет конца человеческой природе.Так что упадок, равно как и прогресс, также является постоянной чертой человеческой истории, но особенно опасен в мире, где требования, предъявляемые к государствам, превышают их возможности. Очень впечатляющий пример, который он предлагает, — это случай с Лесной службой США: когда-то являвшийся образцом способности американского государства решать коллективные проблемы, теперь оно страдает от тех самых проблем, которые оно изначально намеревалось решить.

Несмотря на многие достоинства его новой книги, однако, есть ряд ключевых вопросов, на которые Фукуяма либо оставляет без ответа, либо отвечает непоследовательно.

Во-первых, его позиция по отношению к институционализму до некоторой степени неоднозначна; он использует некоторые части его концептуальной основы, но отвергает другие ее части. Похоже, он не принимает решающего различия, которое Дуглас Норт проводит между учреждениями как правилами игры (как формальными, так и неформальными) и организациями как игроками, группами лиц, вовлеченных в целенаправленную деятельность. Тем не менее, рассмотрение государства как организации (даже если она чудовищно выросла), а не как учреждения, имеет некоторые преимущества, которые могут усилить другие части аргументации Фукуямы.Например, это упрощает объяснение того, почему схожие государственные структуры приводят к такому разному уровню производительности в различных институциональных контекстах. (Институциональный контекст пронизывает и государство, и общество, которые взаимно формируют друг друга.) Кроме того, учитывая утверждение Фукуямы о том, что патримониализм является неотъемлемой частью человеческой природы, имеет смысл думать, что каждая организация начинается как патримониальная; автономия государства от частных интересов растет по мере того, как «владельцы» организации расширяются и включают всех граждан государства.Следовательно, общество должно разработать достаточный контроль, чтобы не допустить, чтобы какое-либо лицо или группа лиц использовали организацию (государство) в личных целях посредством патронажа, клиентелизма или других институтов.

Во-вторых, Фукуяма выступает за примат государственной способности над другими измерениями управления, но его точка зрения не подкрепляется достаточными эмпирическими данными. Индикаторы Worldwide Governance [End Page 172] Института Всемирного банка независимо измеряют шесть различных параметров управления — голос и подотчетность; политическая стабильность и отсутствие насилия; эффективность правительства; нормативное качество; верховенство закона; и борьба с коррупцией.Почему, если управление является такой слабой концепцией, как считает Фукуяма, все это так сильно коррелирует (около девяноста процентов)? Потому что правители, стоящие выше закона, манипулируют качеством регулирования, чтобы обеспечить свою монополию на власть, и используют административное усмотрение для получения выгод. Напротив, правители, которых ограничивает их общество, принимают более универсальные законы, управляют более прозрачно и в интересах более широкой общественности и, следовательно, умеют распределять ресурсы более удовлетворительным образом.

Что, если «управление» или «институциональное качество» на самом деле является основным явлением (или «скрытой переменной») за всеми этими различными индикаторами? Только политическая стабильность немного отличается от других по той очевидной причине, что экзогенные факторы могут влиять на политическую стабильность больше, чем на верховенство закона или качество регулирования. Сегодня в мире невозможно найти ни одной страны, в которой социальное распределение было бы партикуляристским, а коррупция была бы нормой, но в которой государственная дееспособность высока.Экономический рост может сосуществовать с определенной степенью коррупции, но никогда с систематической коррупцией, коррупцией как порядком управления. Старая шутка объясняет разницу между азиатской и африканской коррупцией, сравнивая размер их откатов: при 20% в Азии некоторые частные лица получат чрезмерную прибыль и дополнительные расходы, но шоссе будет построено; на сто процентов в Африке шоссе никогда не построят.

Что, если полный спектр возможностей государства является результатом качественного управления? Некоторые правительства не нацелены на социальное благополучие, понимаемое универсалистски как предоставление помощи как можно большему числу налогоплательщиков; вместо этого они нацелены на распределение добычи (ренты), чтобы обеспечить частные выгоды и избежать ответственности перед обществом в целом.Фукуяма утверждает, что создание автономной бюрократии является ключом к успеху, но неясно, как этого можно достичь в стране, которая уже проводит выборы и в каких партиях соревнуются за общественную добычу, в свою очередь политизируя правительство. По моей оценке, однако, это самая распространенная ситуация в мире сегодня, наблюдаемая в 86 странах (тех, которые Freedom House оценивает как свободные или частично свободные, но где коррупция является основной нормой управления согласно шкале Всемирного банка по борьбе с коррупцией. ).В этих странах нет автономной бюрократии, только полный сговор между избранными и назначенными должностными лицами в поддержку льготного социального распределения.

В своей работе о коррупции я утверждаю, что способность государства предоставлять услуги является следствием институционального качества. Это можно показать путем измерения партикуляризма результатов, а не процедур (например, какая доля средств на образование идет в местность, глава которой не принадлежит к тому же племени или партии, что и министр образования, или какая часть [End Page 173] ] доля контрактов на общественные работы приходится на фирмы с политическими связями).Но в этом случае невозможно улучшить государственную дееспособность, кроме как путем изменения правил игры в отношении управления. И это политические усилия, а не усилия по наращиванию потенциала. Вот почему Всемирный банк не может указать на какую-либо страну в мире, где обучение государственных служащих позволило бы добиться значительных улучшений государственного потенциала в отсутствие политической реформы. Фукуяма признает, что в Европе бюрократическая автономия, которой автократические монархи помогли удовлетворить свои собственные нужды, возникла до всеобщих выборов.В Соединенных Штатах, где всеобщие выборы были на первом месте, добиться автономии государства было намного труднее. На самом деле, трудно найти успешный пример этой последовательности, кроме США.

Важные работы Дэни Родрика, Дугласа Норта, Джона Уоллиса и Барри Вайнгаста, а также Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона аргументируют приоритет институтов для экономического развития . Конечно, частичные исключения существуют в Сингапуре и рабовладельческих экономиках Аравийского полуострова.Но большинство государств современного мира, которые превзошли своих соседей по региону — Уругвай, Чили, Эстонию, Ботсвану, — пережили политическую реформу до экономического процветания, а не наоборот.

Фукуяма, тем не менее, прав, утверждая, что исторически в Европе было много путей к успешной модернизации, причем благотворный круг открывался в некоторых случаях социальной мобилизацией, а в других случаях — экономическим развитием. Пути станут еще более расходящимися, а следовать последовательностям труднее, если мы добавим трудную для понимания концепцию, которую он называет «модернизацией без развития».Опять же, здесь была бы полезна линейная шкала современности, поскольку она, кажется, относится к странам, которые пережили своего рода «неудачную эволюцию» — они не вымерли, но отклонились от некоторого ориентира. Это справедливое предположение, поскольку Фукуяма четко заявляет, что «развитие — это согласованный процесс , который производит как общую, так и специфическую эволюцию , то есть конвергенцию институтов в различных в культурном отношении обществах с течением времени » (стр. 38). , курсив мой).

Этот аспект книги вызвал наибольшую критику, поскольку здесь (и не только здесь) всплывают на поверхность прежние убеждения Фукуямы в конвергенции, эволюции и универсальных законах развития, заменяя более нейтральные рамки «роста и распада» на месть. Он не рассматривает, например, то, могла ли вера в конвергенцию со стороны более ранних модернизаторов, таких как Петр Великий, быть причиной патологической современности современной России. В конце концов, модернизация сверху вниз может только увеличить дистанцию между формальными и неформальными институтами с негативными последствиями для верховенства закона, государственной способности и легитимности.Хантингтон в работе «Политический порядок в меняющихся обществах » уже дал понять, что это возможное развитие «третьего мира», и во многих случаях он оказался прав. [Конец страницы 174]

Наконец, если существует так много разных путей и так трудно делать прогнозы, возможно ли все еще иметь теорию изменений в политическом порядке? Или мы возвращаемся к старым предупреждениям Роберта Нисбета (в его книге 1969 года Social Change and History ) о том, что социальные изменения не являются неизбежными (низкокачественное равновесие может длиться очень долго) и что никакая великая теория не может предложить прочную интеллектуальную альтернативу истории и ее многочисленным непредвиденным обстоятельствам, чтобы объяснить, почему произошли изменения? Фукуяма — великий рассказчик отдельных историй, но что это за великая теоретическая история, которую он рассказывает? Он явно надеется, что «прогресс» может быть достигнут всеми народами, независимо от разнообразия возможностей, имеющихся у разных стран, но он не предоставляет убедительных доказательств того, что это так.Хотя теории развития (такие как географический детерминизм) обсуждаются мимоходом, его книга не предлагает окончательного теоретического размышления, которое затрагивает теории социальных изменений и предлагает свою собственную.

Сам Дарвин твердо верил в «униформизм». Вместе со своим наставником Чарльзом Лайелем (1797–1875), автором Принципов геологии , он считал, что данные показывают, что одни и те же универсальные «причины» или силы всегда действуют во времени. Альтернативная точка зрения в те дни называлась «катастрофизмом» — сегодня мы называем ее теорией «прерывистого равновесия» после того, как заново открыли ее в прошлом веке.Считается, что изменения происходят только в результате серьезных происшествий, и что между этими резкими разрывами происходит постепенная адаптация. Фукуяма признает роль случайностей, но затем предупреждает, что они не должны мешать сторонникам перемен усердно работать, чтобы подготовиться к своим окнам возможностей. Но читатели не найдут в этой книге полезных рецептов, как воспользоваться этими возможностями, несмотря на огромный спрос на них со стороны многочисленных поклонников автора.

0 14.08.2019
Разное

Сутність родової організації: ОРГАНІЗАЦІЯ ВЛАДИ В УМОВАХ ПЕРВІСНОГО ЛАДУ ТА РОЗВИТОК ДЕРЖАВИ НА ТЕРИТОРІЇ УКРАЇНИ